Читаем Концептология полностью

Отличие первых двух моментов от третьего состоит в том, что метонимия и синекдоха представляют признаки различения целого, т. е. являются простым переименованием одного и того же, метонимия в цельном виде, синекдоха по отдельным, но существенным признакам. Метафора представляет готовый знак, который автоматически заменяет описываемый предмет. Так, след в приведенном метафорическом тексте никак не связан с реальным следом, оставленным ногой человека, а есть отчужденное указание на известные успехи, скажем, в науке или искусстве. Смысловой разрыв между тремя тропами в принципе проявляется и в других сочетаниях с тем же ключевым словом, например — пойти по следам (синекдоха) и пойти по следу (метафора). И здесь форма единственного числа обозначает понятие в идее, отличаясь от предметной собирательности множественного числа.

Объективное движение смыслов в такой именно последовательности подтверждается сопутствующей сменой указанных условий, а именно: номинализм реализм концептуализм в смене философских ориентиров познания нового в русской традиции; образ символ понятие в смене содержательных форм самого ключевого слова; различные признаки знак по существу. Восхождение метафоры на уровень самостоятельного знака объясняет сохранение метафоры как тропа, в отличие от метонимического — метафорическое значение не стало еще словарным. Последовательное усложнение мысли в языковых формах путем замены тропов представляет неуклонное движение ко все более интеллектуализованным тропам, все дальше удаляющимся от предметности мысли в сторону идеальную. В современном сознании развивается новый абсолютный троп, развивающий смысловое наполнение слова новыми обертонами, — ирония. Например, высказывание оборвать след (но не оборвать следы) представляет собой иронический оксюморон, поскольку реальные следы оборвать невозможно, а абстрактно понимаемый след вполне возможно и оборвать. Не исключено, что скептически- негативная ирония есть проявление концептума в исторической точке полной насыщенности словесного знака всеми возможными значениями в их механическом, лишенном единства, собрании — ответ на вызов со стороны цельного в своем совершенстве концептума.

В целом все переносные значения слов соответствуют идеологии реализма с его антропоцентрическим олицетворением, соотносят культурно духовное с естественно физическим миром в словесных вариантах; например церковнославянское кладязь сохраняет отвлеченное значение источника знаний (например), а русское народное колодец — обозначает конкретный предмет бытового обихода.

Относительно общего значения слова существуют известные сомнения; некоторые лингвисты отказывают ему в существовании.

Общее значение словесного знака предполагает наличие сем, которые являются общими для всех проявлений этого знака, всегда остающихся при любом употреблении слова. Главное значение есть то же общее, но всегда независимое от контекста значение слова. Основное значение определяет все переносные значения слова, являясь своего рода семантической доминантой, основой, организующей семантическую парадигму. В иерархии значений слова дом общим значением является ‘кров’ — оно скрыто присутствует во всех остальных трех значениях слова. Главное же значение определяется конкретно исторически. Для современного русского литературного языка таковым будет значение ‘здание’, но в средневековых текстах мы находим указания, что не определяемым контекстом значением слова дом было ‘домочадцы’ или даже ‘хозяйство’: от него образовано значение ‘храм’, ср. Дом святой Софии, царский дом, даже Домострой.

Конечно, в сознании обычного человека реально присутствует лишь общее значение, обращенное в сторону концептума; оно помогает ему в момент речи проецировать это значение на извлекаемый из памяти образ (не понятие), в свою очередь способствующий экспликации уже главного (на данный момент) значения.


Задания:

1. Какова роль тропов в семантическом движении смыслов?

2. Какие тропы организуются на основе общих, главных и основных значений слова? Какова роль контекста в развитии тропов?

Раздел 5. Семантика и прагматика (практический аспект в отношении к идее)

5.1. Точки зрения

Перейти на страницу:

Все книги серии Концептуальные исследования

Похожие книги

Язык как инстинкт
Язык как инстинкт

Предлагаемая вниманию читателя книга известного американского психолога и лингвиста Стивена Пинкера содержит увлекательный и многогранный рассказ о том феномене, которым является человеческий язык, рассматривая его с самых разных точек зрения: собственно лингвистической, биологической, исторической и т.д. «Существуют ли грамматические гены?», «Способны ли шимпанзе выучить язык жестов?», «Контролирует ли наш язык наши мысли?» — вот лишь некоторые из бесчисленных вопросов о языке, поднятые в данном исследовании.Книга объясняет тайны удивительных явлений, связанных с языком, таких как «мозговитые» младенцы, грамматические гены, жестовый язык у специально обученных шимпанзе, «идиоты»-гении, разговаривающие неандертальцы, поиски праматери всех языков. Повествование ведется живым, легким языком и содержит множество занимательных примеров из современного разговорного английского, в том числе сленга и языка кино и песен.Книга будет интересна филологам всех специальностей, психологам, этнографам, историкам, философам, студентам и аспирантам гуманитарных факультетов, а также всем, кто изучает язык и интересуется его проблемами.Для полного понимания книги желательно знание основ грамматики английского языка. Впрочем, большинство фраз на английском языке снабжены русским переводом.От автора fb2-документа Sclex'а касательно версии 1.1: 1) Книга хорошо вычитана и сформатирована. 2) К сожалению, одна страница текста отсутствовала в djvu-варианте книги, поэтому ее нет и в этом файле. 3) Для отображения некоторых символов данного текста (в частности, английской транскрипции) требуется юникод-шрифт, например Arial Unicode MS. 4) Картинки в книге имеют ширину до 460 пикселей.

Стивен Пинкер

Языкознание, иностранные языки / Биология / Психология / Языкознание / Образование и наука
«Дар особенный»
«Дар особенный»

Существует «русская идея» Запада, еще ранее возникла «европейская идея» России, сформулированная и воплощенная Петром I. В основе взаимного интереса лежали европейская мечта России и русская мечта Европы, претворяемые в идеи и в практические шаги. Достаточно вспомнить переводческий проект Петра I, сопровождавший его реформы, или переводческий проект Запада последних десятилетий XIX столетия, когда первые переводы великого русского романа на западноевропейские языки превратили Россию в законодательницу моды в области культуры. История русской переводной художественной литературы является блестящим подтверждением взаимного тяготения разных культур. Книга В. Багно посвящена различным аспектам истории и теории художественного перевода, прежде всего связанным с русско-испанскими и русско-французскими литературными отношениями XVIII–XX веков. В. Багно – известный переводчик, специалист в области изучения русской литературы в контексте мировой культуры, директор Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, член-корреспондент РАН.

Всеволод Евгеньевич Багно

Языкознание, иностранные языки