Концерт в декабре

- Прости меня, - снова повторяет, утыкаясь лицом в шею.

Мурашки по коже от его прикосновений и поцелуев.

- Я хочу еще…

- Сумасшедший, - но обжигающая страсть в голосе выдает его. – Тебе не кажется, что для первого раза достаточно?

- Ты меня недооцениваешь…

Проводишь рукой по бедру, чувствуя его возбуждение. И короткий мучительный стон, и поглаживание пальцев, и снова поцелуй…

- Иди ко мне, - его слова как награда.

Юля.

- Не надо, не ходи туда…

Тихо, непослушными губами.

Антон возмутился:

- Как это? Мне нужна подпись младшего вот на этих документах, без этого – никак, сама знаешь!

Басист чуть не налетел на тебя в коридоре, когда ты решила спуститься вниз за снотворным. Промучившись в постели часа три, ты поняла, что без стимуляторов сегодня уснуть не удастся.

Проходя мимо их номера, ты замедлила шаг, едва подавляя в себе желание зайти и убедиться, что все это было лишь сном, бредом воспаленного воображения.

Но на пути – словно страж – возник Рыжик.

Он понимающе улыбнулся:

- Хей, детка, расслабься: я не собираюсь отнимать у тебя Санька. Все, что мне нужно – это корявый росчерк его братца. Не понимаю, почему Кристина все спихивает на меня?.. И почему я особо не сопротивляюсь? Неужели я такой податливый?

- Не ходи, - настойчиво тянула его за рукав старой вылинявшей кофты. В углах глаз скопились слезы, и ты боялась, что если придется что-то объяснять, они хлынут потоком, и ты никогда не сможешь остановиться. - Он там не один…

- А ты как хотела? – тут же откликнулся парень. – Думала, ты одна-единственная у него? Расслабься… Можешь тоже кого-нибудь найти…

И это нормально?

Такое отношение – это нормально?

Тебя даже участники группы не уважали. Где уж тут добиться уважения у солистов…

- Но…

- Блять, детка, я устал и чертовски хочу спать. А меня, как последнего мудака, заставляют заниматься этой бумажной херней. Я ведь это даже не моя работа. Твоя и Кристинина. Так что хватит ебать мне мозги. Дай пройти.

Рыжик не упускал возможности подколоть, поиздеваться. Он никогда никого не стеснялся, даже на интервью затыкал самых ехидных журналистов. А ты всегда терялась перед этим высоченным парнем с холодными глазами. Но сейчас злость взяла верх:

- Он там с братом! Слышишь? Он трахается с братом!

Ты специально выкрикнула громко последние слова. И даже почувствовала мстительную радость, глядя на то, как вытянулось у него лицо, как он побледнел.

- Гонишь.

- Проверь. По-моему, они ловят кайф.

- Замолчи, - Рыжик вдруг повернулся к тебе спиной, быстро пошел прочь.

- А с чего бы, а? С чего мне врать? – с каждым его шагом ты все больше повышала голос. И наплевать было на постояльцев и всех тех, кто грел уши у дверей. Надоело быть паинькой. – Если Ромка такой извращенец, если он совратил брата… А знаешь, как это называется? Инцест!!

Где-то за спиной хлопнула дверь, раздался окрик.

Наплевать.

В душе было пусто и холодно. Казалось, уже ничто не способно согреть сердце. Тебе нечего было терять, ведь у тебя ничего и не было.

- Замолчи! – Рыжик подлетел, схватил тебя за руку. – Не смей орать об этом на весь этаж!

Он потащил тебя за собой, и было бы смешно и нелепо сопротивляться, ведь он больше тебя в два раза.

- Скотина, мне же больно, - прошипела ты, когда мужчина втолкнул тебя в свою комнату. По инерции ты резко отлетела назад и стукнулась головой об шкаф. – Вот черт…

- Не надо, - сказал он, сжимая и разжимая кулаки. – Просто забудь.

Пораженная внезапной догадкой, ты уставилась в его странные водянистые глаза:

- О, да ты все знал, не так ли? И для вас, членов группы, это не тайна, что один подставляет жопу для другого, да? Причем для брата? А может… Может, вы все вместе этим занимаетесь? Имеете друг друга?

- Что ты мелешь? – он скривился, отвернулся, но от тебя не укрылось, что его щеки покраснели. – Чушь какая-то…

Мысли в твоей голове скакали со скоростью света, и ты даже не замечала, что за слова срываются из твоих уст:

- Да ты ревнуешь! Тупо ревнуешь! Вот только кого? Сашку…или Рому?

Рыжик отшатнулся, и ты засмеялась – мстительно, злобно:

- Ну ясно… Ромку! Влюблен в него, что ли? Или у вас что-то было?

- Блять, я не знаю, чего я нянькаюсь с тобой, но меня вся эта хуйня заебала! Иди уже, вали, куда хочешь, и пизди, кому хочешь! Все равно этому ни хрена не поверят!

Он выволок тебя в коридор, и ты вздрогнула, когда услышала оглушительный хлопок дверью.

Мимо тебя прошел какой-то постоялец, удивленно посмотрел на твое зареванное лицо, но не сказал ни слова. А чуть дальше стояла молодая женщина, взволнованно прижимала руки к груди и чего-то ждала.

По полу гуляли сквозняки, и ты слышала, как завывает ветер, как капли дождя стучат в окна. Было холодно. Ты сжала плечи руками, прислонилась к стене, а потом и вовсе сползла вниз, опустилась на пол. Ничего больше не хотелось. Где то страстное желание причинить боль, заставить страдать, унизить, уязвить?

Да пошло оно все куда подальше…

Возвращаться в комнату, снова быть одной?

Слушать Zipp, слушать Ромкин голос, взывающий к прощению в твоей любимой песне?