Копи царя Соломона

– Надо взять себя в руки, – наконец хрипло проговорил сэр Генри. – Скоро погаснет лампа. Пока у нас есть свет, поищем рычаг или пружину, приводящую запор в действие.

Втроем мы бросились к входу и, скользя в крови Гагулы, стали лихорадочно ощупывать дверь и стены вблизи от нее, однако так и не смогли найти ничего, что походило бы на какой-то механизм.

– Думаю, – сказал я, выпрямляясь, – что все это напрасно. Если бы дверь открывалась изнутри, Гагула не стала бы пытаться проползти в щель под опускающейся скалой. Колдунья это знала… будь она трижды проклята!

– Так или иначе, – Генри Куртис поежился, – смерть пожилой леди была ужасной, но то, что нам предстоит, ничем не лучше. Здесь больше нечего делать, поэтому предлагаю вернуться в сокровищницу…

У стены в нескольких шагах стояла корзинка с провизией и водой, которую приготовила несчастная Фулата. Я прихватил ее и направился в камеру, полную неслыханных сокровищ, которая должна была стать нашей общей могилой. Сэр Генри освещал нам путь, а капитан нес тело девушки.

Бездыханную Фулату мы уложили на ящики с золотом, а сами устроились на полу у ниши, полной алмазов. Исследовав содержимое корзины, мы подсчитали, что на каждого приходится по четыре крохотные порции, иначе говоря, еды нам хватит не более чем на два дня.

– Что ж, – угрюмо проворчал сэр Генри, – тогда давайте хоть немного подкрепимся.

Мы съели по кусочку вяленого мяса, по половине лепешки и выпили по глотку воды. Впрочем, особого аппетита у нас и не было, однако мы немного взбодрились и принялись самым тщательным образом осматривать и выстукивать стены нашей темницы. Нас не покидала надежда обнаружить хоть какой-нибудь выход. Увы, его не было, да и быть не могло!

Между тем свет лампы стал тускнеть; масло в ней почти полностью выгорело.

– Мистер Квотермейн, – спросил внезапно сэр Генри, – идут ли ваши часы? Который час?

Было шесть пополудни, а в пещеру мы вошли около одиннадцати.

– Надеюсь, Инфадус нас уже хватился, – заметил я. – Если мы не вернемся, с утра нас начнут искать.

– Какие, к дьяволу, поиски, когда старик не знает ни тайны двери, ни где она вообще находится! Это знала одна Гагула. Даже если бы Инфадус и нашел дверь, он не смог бы ее ни открыть, ни взломать. Вся кукуанская армия не сможет за месяц пробить скалу в пять футов толщиной. Друзья мои, нам остается только смириться. Погоня за сокровищами многих привела к печальному концу, теперь и мы оказались в их числе.

Свет лампы замигал, взвилась струйка копоти. Перед тем, как пламя в последний раз вспыхнуло и окончательно погасло, оно озарило все вокруг: груду слоновой кости, ящики с золотом, неподвижное тело Фулаты, козью шкуру, набитую алмазами, и сами алмазы, мертвенно мерцающие в полумраке, – и безумные, совершенно измученные лица троих белых мужчин, сидящих на каменном полу в ожидании неминуемой смерти.

Глава 21 Нас покидает надежда

Ночь прошла ужасно. Лишь сон, который время от времени посещал нас, помог нам ее пережить. Однако, едва смежив веки, я тут же просыпался – мысль о неизбежной гибели будила меня. Тишина в тайнике была полной и гнетущей – сюда не проникал ни единый звук. Мы были погребены в недрах горы; а в вышине, в тысяче футов от нас, свежий ветер взметал снежные вихри. Длинный тоннель и каменная стена в пять футов толщиной отделяли нас от Чертога Смерти. Грохот всей земной и небесной артиллерии не достиг бы наших ушей. Мы были полностью отрезаны от мира.

В темноте я с иронией размышлял о нелепости нашего положения: нас окружали сокровища, которых хватило бы, чтобы погасить национальный долг огромной страны или построить флотилию броненосцев, и вместе с тем мы охотно отдали бы все это за самую крохотную надежду вырваться отсюда. Мы, не задумываясь ни на секунду, расстались бы с этими грудами золота и алмазов за кусок лепешки или стакан воды, и даже за то, чтобы нашим страданиям поскорее пришел конец.

– Капитан, – неожиданно произнес сэр Генри, и его голос в напряженной тишине показался мне незнакомым, – сколько у нас осталось спичек?

– Восемь, сэр.

– Зажгите одну. Посмотрим, который час.

На моих часах было пять утра. Именно сейчас на снеговых вершинах начинает розоветь нежная утренняя заря и свежий ветерок рассеивает ночной туман в горных ущельях.

– Нам стоит поесть, чтобы поддержать силы, – предложил я.

– Чего ради? – уныло отозвался Джон Гуд. – Чем скорее мы умрем, тем лучше.

– Пока человек жив, он не должен терять надежду, – бодро провозгласил Генри Куртис.