Копии за секунды. История самого незаменимого изобретения XX века

Теперь нужно было очистить селеновую пластину – самая нелюбимая часть работы для секретарей. «При изготовлении копии переносится 90 процентов всего тонера, – сказал Гундлах, – но остальные 10 процентов остаются на пластине, и вам нужно избавиться от них перед следующей операцией». Для этого мы должны были преодолеть все те силы, о которых он только что рассказывал. В модели А чистка производилась покачиванием пластины вперед-назад в так называемом чистящем поддоне, который был похож на проявочную кювету, но был заполнен не проявителем, а легкой абразивной гранулированной субстанцией. Специалисты Haloid попробовали несколько таких субстанций – кофейную гущу, соевую муку, льняное семя, кукурузную муку, – но очень быстро убедилась, что все это притягивает паразитов и грызунов. (Обнаружение толстой мыши, выскакивающей из чистящего поддона, создавало для первых пользователей модели А эксплуатационную опасность.) Соевая мука, кроме всего прочего, оставляла на пластинах маслянистый осадок, который быстро разрушал пластины[26]. Диатомит – белесый, похожий на глину порошок, состоящий из остатков крошечных водных организмов, и обычный ингредиент кошачьего помета, – работал лучше, но не идеальным образом. Потом кто-то обнаружил, что изобретение Гундлаха, на вид никак не связанное с проблемой, действует лучше всего. Это был электрический выключатель, который менял полярность зарядного провода; Гундлах сделал его частью (очень сложно объяснить) способа изготовления многочисленных копий за одну операцию экспонирования. Большой тираж копирования привлекал мало заказчиков, которые в действительности не использовали машины для копирования, но другой ученый из Haloid верно догадался, что обработка грязной селеновой пластины коронным зарядом обратной полярности заставит остатки тонера мгновенно отлепиться от селеновой поверхности. Проблема была решена.

«Первые машины были великолепным инструментом для проведения ксерографических экспериментов, – сказал мне Гундлах немного погодя. – Они позволяли работать раздельно над каждой операцией: зарядка, экспонирование, проявление, перенос изображения, чистка, закрепление. Сегодня все эти операции объединены в одной машине, и они выполняются с большой скоростью. На машине типа модели D ими можно было заниматься по одной за раз».

Гундлах, продолжая экспериментировать, использовал собственную модель D, чтобы показать мне не ксерографический способ изготовления отпечатка. Он взял кусок белой бумаги размером с картотечную карточку и покрыл его пластмассовым трафаретом с вырезанными по линейке буквами. Подобный трафарет дети используют для аккуратного написания ровных букв. Потом он вставил бумагу с трафаретом в зарядное гнездо машины. Он нажал кнопку, заставившую провод коронного разряда покрыть ионами трафарет и незакрытые участки бумаги, а также участки непосредственно под вырезанными буквами. Потом он извлек лоток из гнезда и показал мне бумагу. Она имела такой же вид, как прежде: ведь вы не можете видеть электростатические заряды.

«Теперь мы проявим скрытое изображение, но другим способом», – сказал он. Он взял банку с чем-то вроде порошка талька голубого цвета и отвинтил крышку. Снизу к крышке была прикреплена щетка приблизительно размером с кроличью лапку, щетинки которой были покрыты голубым порошком. «Проведите этим по бумаге», – сказал он. Я провел, – и появилось великолепное изображение трафаретных букв, как будто я очень аккуратно распылил порошок сквозь отверстия в трафарете.

«Вот это да»! – воскликнул я.

«Это не ксерография, – сказал он. – Это называется ионография. Ничего особенного из нее не получилось, кроме двух случаев в медицине, но это интересно. Бумага не проводит ток, и у нее нет никаких свойств, связанных со светом, поэтому ее не нужно держать в темноте. Она покрыта изолирующим материалом – лаком, я полагаю, – и электростатические заряды просто остаются на ее поверхности, как на шарике». Он вставил бумагу в термозакрепитель. Через несколько секунд он извлек закрепленное изображение трафаретных букв яркоголубого цвета.

«Теперь потрогайте щетку», – сказал он. Я провел ею по своему указательному пальцу. «На самом деле это не щетка, – продолжал он. – В середине находится магнит, а щетинки являются, в действительности, цепочками из железных опилок. Магнитное притяжение заставляет опилки свисать в виде маленьких ворсинок, и тонер удерживается на них электростатической силой, пока его не притянут противоположно заряженные участки на бумаге. Это довольно остроумно». Щетка, как бусинки для тонера, также подчищает за собой, нанося тонер только на электростатически заряженное, скрытое изображение и подбирая рассеявшиеся частицы.