Корабельная сторона

— Вот то-то и оно, что не знаешь! — И Меткая Рука ткнул пальцем в чертеж гиперболоида, изображенный на страницах романа Алексея Толстого.

— Что это? — подобрался, как спринтер перед бегом. Соколиный Глаз.— Примус? Форсунка?

— Сам ты «примус»!.. Ги-пер-бо-ло-ид — самое мощное оружие на свете! А изобрел его русский инженер Гарин. Вот чертеж прибора. Построить его проще простого. А мощь — равной не сыщешь! Луч гиперболоида запросто разрезает пополам любую марку стали, любую броню.

— Ну, давай выкладывай свою теорию!

И Санька подробно и довольно толково, несмотря на волнение, изложил свои взгляды на постройку гениального оружия, а также попутно поделился и планами по освобождению Германии от фашистов.

— Вот только над пирамидками придется голову поломать!..

— Пирамидки я беру на себя,— объявил Кимка.— Я, брат, в этом деле собаку съел!.. Порох у меня есть, бензин достану и такую смесь сочиню — все изобретатели ахнут!

Меткая Рука верил в изобретательский талант своего друга и охотно подтвердил:

— Еще как ахнут!.. Итак, не откладывая дела в долгий ящик, начнем строить наш КиС завтра же!

— Какой еще КиС? — удивился Кимка.

— Не понимаешь? Марка такая — «Кимка и Санька», вот что значит КиС! Ведь не Гарин же будет строить гиперболоид, а мы с тобой. Нашими именами он и должен называться. Согласен?

Появилась Мария Петровна с тарелочкой пирожков в руках.

— Подкрепись, мальчик,— протянула она пирожки Соколиному Глазу.

Кимка церемониться не стал. Во-первых, он был голоден, а во-вторых, знал, что сопротивляться в данном случае бесполезно. Пирожки, как всегда, оказались вкусными, и Кимка воздал им должное. В мгновение ока подношение было уничтожено.

— Молодец-то какой! — похвалила Мария Петровна.— Сейчас еще положу…

— Спасибо, я сыт,— испугался Кимка,— целых семь штук съел!

— Полно,— проворковала Мария Петровна,— что за счет!..

— Мама,— поспешил другу на помощь Санька,— да это же «демьянова уха» получается!..

Мария Петровна смутилась.

— Ладно уж, секретничайте,— оставила она ребят вдвоем. Но секретничать расхотелось.

Санька всегда считался в своем классе одним из наиболее сильных учеников и лавры первенства никому из товарищей уступать не собирался.

— Как там в школе-то? — поинтересовался он.— Что на математике проходили?

— A-а, жуем за седьмой класс! — Кимка пренебрежительно махнул рукой,— Один лишь СИМ шпарит вперед до полного!

СИМ, он же Семен Иванович Миронов, историк по образованию и археолог по призванию, уроки проводил весело и интересно. В древних эпохах он ориентировался так же свободно, как заводские мальчишки в рыболовных крючках и в типах морских кораблей.

Стоило кому-то из ребят принести на урок старую позеленевшую от времени монету или наконечник скифской стрелы, как СИМ, позабыв о всемогущей школьной программе, вместе со своими юными слушателями переселялся в бронзовый или другой — соответствующий находке — век и совершал открытия и подвиги…

Ржали под косматыми всадниками косматые кони, скрипели повозки, клубилась пыль, оседая на берегах Хазарского моря…

Мальчишки и девчонки, затаив дыхание, слушали песни своих предков, которые СИМ исполнял тягучим заунывным голосом. Урок пролетал как одно мгновение. Гремел звонок, приглашая на перемену, но юные путешественники и их наставник не хотели спускаться с облаков на землю. Удивительные приключения прерывались только с приходом в класс нового педагога. СИМ сразу же потухал, страшно конфузился, наскоро задавал по учебнику несколько параграфов на дом и выскальзывал в дверь бочком, щупленький и невзрачный, но ребята как бы не замечали этого. В их глазах он оставался писаным красавцем и богатырем.

Воспоминания о школе пронеслись в голове больного со скоростью света, вызвав на его лице добрую, сочувственную улыбку. Точно такая же улыбка расцвела и на лице Соколиного Глаза. Однако тут же погасла. Кимка был человеком дела, а не рохлей, как он иногда в душе называл своего дружка. Настоящее и будущее — вот что его волновало, а не какое-то прошлое! Блеснув хитрыми глазами, Кимка снова сел на своего любимого конька.

— Да-а, с КиСом мы устроим фейерверк что надо! Весь шар земной содрогнется!.. Фашистов всех — под корень, это — раз! Заключенных из лагерей — это два!.. Фабрики — рабочим, землю — крестьянам! Это — три!

— В-четвертых,— вклинился в разговор Санька,— раздобудем сто миллионов тонн золота и построим…

— Это еще откуда? — недоверчиво протянул Кимка.

— Из оливинового пояса Земли!.. Да ты сам-то читал «Гиперболоид»?!

— Факт, читал,— не моргнул глазом Кимка, хотя не только об инженере Гарине, но и об Алексее Толстом услышал сегодня впервые.— Говорю же, читал,— раздражено повторил он,— правда, давненько, подзабыл малость.

— Гнешь?

— Слово краснокожего!

Санька недоверчиво усмехнулся, но спорить не стал. А Кимка, чтобы поскорее сойти со скользкой тропы вранья на столбовую дорогу истины, перешел в контрнаступление.

— Так когда же начнем строить КиС? — спросил он, пятясь к двери.

— Хоть завтра. Приходи ко мне после уроков, начнем подбирать линзы. У меня их, сам знаешь, до дьявола!

Кимка поморщился: