Корабельная сторона

— А может, начнем с пирамидок? Сам говорил, аппарат изготовить — пара пустяков, все дело в пирамидках. Так начнем с самого сложного!.. А экспериментировать будем у меня — матка на работе, отчим — в командировке… Что хотим, то и делаем!

— И у меня, что хотим,— начал было Санька, но тут же осекся.

— Хм!..— многозначительно хмыкнул Соколиный Глаз.— А Мария Петровна? Так она тебе и позволит взрывать дома порох или еще того чище — «урляевскую смесь»!..

— Нет, не позволит,— скис Санька.— А что это за такая «урляевская смесь»?

— Для других секрет, но для тебя открою! — И Соколиный Глаз, понизив голос до шепота, стал торопливо что-то выкладывать дружку на ухо.

— Кимка,— предложил Санька,— а давай завтра с утра в степь драпанем, уж там-то нам никто не помешает испытывать «адскую смесь»!

— А ребро?

— Так оно уже зажило.

— И плечо?

— И плечо. Потрогай, мускулы, как у Поддубного!

— Тогда мотаном! — обрадовался Кимка.— Часиков в шесть утра.

Санька почесал в затылке:

— Если сумею улизнуть из дома. Как раз в это время отец поднимается, а мутер ему завтрак сооружает. Но я попытаюсь… Оружие возьмем?

— Прихватим лук и стрелы и «поджигную» с «урляевской смесью», а то вдруг волки или там лисы… Будь здоров!.. Рот-фронт! — Кимка вскинул кулак в знак приветствия и пошагал к двери.

— Погоди! — остановил Санька.

Соколиный Глаз остановился.

— Ну?

— Крендель из тебя согну! — созоровал Санька.

Кимка обиженно фыркнул:

— Я думал, ты «голова»… а ты…

— Не злись, Кимка. Я тебе хотел о Зойке…

— О Зойке?! — Лицо у Соколиного Глаза подозрительно порозовело. Горбушка давно нравилась великому изобретателю. Кимка даже дважды делал ей предложение «на дружбу». Но Зойка не вняла зову благородного сердца и обо всем раззвонила подружкам. А те, в свою очередь, классному руководителю. После чего «герою романа» было сделано соответствующее внушение. Кимка страшно возмущался предательством золотокосой одноклассницы, но недолго. После Артека Зойка сама пошла на примирение. Как-никак, а Соколиный Глаз стал на заводе личностью известной. А слава кому не вскружит голову!..

— Так что же ты мне хотел сказать о Зойке? — переспросил Кимка.— Она тебе обо мне что-нибудь говорила, да?

— Конечно,— соврал Санька. Трудно ли соврать по такому пустяку, тем более на благо друга! — Она хотела поговорить со мной об одном мальчике, который ей нравится…

— Да ну?! — Глаза у Кимки округлились, как у попавшегося на крючок сазана.— Это о каком же мальчике?

— А я почем знаю,— пожал Санька плечами,— уж не обо мне, конечно. Я эту тараторку терпеть не могу!

— Но-но, ты с «тараторкой» поосторожней,— нахмурился Кимка.— Зойка добрый товарищ…— стал оправдываться он, перехватив на губах Меткой Руки ироническую улыбку.— Опять «сочиняешь»?

— Сочиняешь — подчиняешь, улетаешь — заметаешь!..— пробормотал тот.— Ничуть не сочиняю, о тебе спрашивала.

Кимка оттаял. Даже странная Санькина привычка говорить в рифму ни к селу ни к городу на сей раз его не возмутила.

«Подумаешь,— решил он,— у каждого есть свои «заскоки», у меня — одни, у него — другие…»

— Ну, а что же она все-таки спросила?

— О твоих новых изобретениях,— продолжал импровизировать Санька,— хотела бы увидеть их в действии.

— Так это же здорово!.. Взял бы да пригласил ее с нами в степь на испытания «урляевской смеси».

— Как пригласить? — глаза у Саньки чуть не выскочили из орбит.

— A-а…— сделал соответствующий вывод Кимка,— ты же еще сам ни о чем не знал… Так пригласи теперь!

— Сам приглашай, меня из дома не выпустят.— Санька поудобнее поправил подушку.— Дрейфишь?

— Кто, я? — Соколиный Глаз нахмурился и неожиданно сознался: — Дрейфлю.

— Тогда вот что,— нашелся Санька,— я ей сейчас сочиню записку, а ты передашь от моего имени. Идет?

— Идет!

Санька в два счета сочинил следующее послание:

                 «Зоя!

Дай Кимке честное пионерское, что никому не выдашь нашей тайны, которую мы тебе откроем завтра утром. Тайна оборонного значения. Но ты человек свойский, и мы тебе верим. Встречаемся в шесть часов утра возле нашего дома.

С пионерским приветом А. Подзоров».

Кимка сочинение одобрил.

— Ты знаешь, Сань, у тебя получилось, как у писателя, даже похлеще, ей-ей!

— Да брось ты, Кимка, заливать,— растрогался Меткая Рука,— сейчас я тебе настоящую тайну открою. Хочешь?

— Давай!

— Только ты никому — ни-ни!

— Слово краснокожего!

— Ты Настеньку Казанкову знаешь? — почему-то шепотом начал Санька.

— Это из нашего класса, пигалицу и задаваку?

— И никакая она не пигалица! — обиделся Меткая Рука.— Ростом она мне вот докуда! — и он провел ладонью возле мочки своего правого уха.— А это для девчонки больше, чем надо. Зато в плечах она тебе не уступит!

— Тоже сказал! — подскочил Кимка.— Да у меня плечи — косая сажень! — и он развернул свои мосластые плечи.

Но на Саньку это не произвело никакого впечатления.

— Сядь,— дернул он Кимку за рукав.— Я уже вторую ночь мучаюсь…