Корабельная сторона

Кимка упросил знакомого ученика кузнеца отковать ему два стержня на концах с бульбочками, даже чертеж составил. Но тот вместо гантелей принес Соколиному Глазу какие-то крендели неподъемного веса. Когда же заказчик высказал мастеру свое неудовольствие, будущий кузнец не на шутку разобиделся. Сказал Кимке, что отныне он знать его не знает и знать не желает… Соколиный Глаз молча проглотил оскорбление — ладно еще не поколотили! Ученик кузнеца был малый здоровенный и разукрасить физиономию синяками мог запросто и не такому силачу, как Кимка.

Однако для приятных и неприятных воспоминаний времени не оставалось, и друзья скоро зашагали на «Аладина», чтобы забрать провиант и изобретенную Кимкой «урляевскую смесь».

Шагалось не очень легко, ноги, закованные в «кандалы» — стоптанную обувку,— тосковали по воле. Но в степи босиком не походишь: на каждом шагу подстерегают малоприятные сюрпризы — то колючки, то — капканчики (та же разновидность колючек).

Забрав походное снаряжение, мальчишки направились к реке. Здесь, под старой, стоящей в воде ветлой хоронился их плотик с двумя шестами и кормовым веслом. Погрузились на него и стали штурмовать довольно спокойную водяную преграду. К тому же Воложка в этом месте была неширокой — от силы метров в триста – четыреста.

Мальчишки работали шестами энергично, но плот был сколочен из массивных, намокших бревен и подвигался медленно. Переправа заняла полчаса — не меньше. Но вот и левый, степной берег. Высадились без приключений. Плот приковали к молодой ветелке.

Пристроив рюкзак и «поджигные» ружья и луки за плечами поудобнее, двинулись в глубь степи, прямо на запад. Направление держали по компасу, правда, поломанному. Магнитная стрелка, обязанная плясать на иридиевом стержне, стояла как вкопанная, сколько ее ни встряхивали. А впрочем, и встряхивать ее не стоило: красное острие стрелки и без того неколебимо глядело на нужный им «вест»…

А потом — места кругом знакомые, да и речка Канежка заплутаться не позволит, она сопровождает ребят в их путешествии, как верная подружка.

Прибрежные камышовые джунгли и негустой ветловый лесок остались позади, перед мальчишками открылось необозримое холмистое плато. Прикаспийская, или Калмыцкая, степь в сентябре яркими красками никого не балует. Но если слегка прищуриться, ее серо-бурые просторы покажутся взволнованным морем, где пологие волны взяли и навсегда застыли.

В ложбинах между волнами там и здесь посверкивают серебряные озерца. Но это чистейший обман, никаких озер не было и нет в помине, это над путешественниками подшучивают солончаковые проплешины.

Настоящие озера прикрываются живыми стенками из чакана и камыша, прикрываются купами густолистых осокорей и ветел. К одному из таких озер и шагали наши дерзкие изобретатели, а именно — к Никишкиному озеру. Здесь у ребят имелось надежное пристанище — заброшенная избушка лесника Никишки.

О невероятных подвигах волжского силача Никишки в народе ходили легенды. Говорили, что Никишка в молодости мог на спор взвалить на плечи рыбацкую лодку со всем снаряжением и прошагать с ней не меньше версты. И едок он был не из последних. Опять-таки на спор за один присест Никишка съедал годовалого ягненка. А в храбрости с ним и вовсе никто не смог сравниться.

В гражданскую войну русский богатырь сражался в отряде Ивана Кочубея.

Однажды после легкого ранения возвращался Никишка из госпиталя в родной отряд, припозднился и заночевал в охотничьей избушке на берегу безымянного озера. В полночь кочубеевца разбудило конское ржание и цокот множества копыт. Отряд оказался бандой Мишки Зеленого. Никишка принял неравный бой. Забаррикадировавшись в избушке, он выдержал осаду до утра, перецокал с полсотни бандитов, но и сам был изрешечен пулями врагов, как побывавшая в переделке мишень в полковом тире. Последней пулей, оставшейся в пистолете, Никифор Ясный прострелил себе висок…

Озверевшие бандиты шашками изрубили тело мертвого богатыря на части и утопили в озере.

Кочубеевцы, узнав о героической смерти товарища, бросились за уцелевшими бандитами в погоню, настигли их в степи под Яшкулями и уничтожили всех до одного.

В память о погибшем герое безымянное озеро назвали Никишкиным. Одно время здесь поселился лесник, но прожил недолго. «По ночам голоса разные бластятся,— объяснил он,— жалуются, что мало пожили на свете… Плачут… У Никишки прощения просят… Одним словом, здесь и с ума соскочить недолго!..»

С тех пор избушка опять стала ничейной, заброшенной, половицы просели, дверь перекосилась, рубленые стены заплесневели…

Жутко!.. Потому-то взрослые и обходят ее стороной. Да и мальчишки стараются не наведываться в эти места в пасмурные дни да после захода солнца. А когда небо ясное, почему бы не побравировать своей смелостью, не поиграть в красных и зеленых, не повторить понарошку подвиг героя гражданской войны!..

Кимка и Санька уже не раз бывали на знаменитом озере и даже лазали в таинственную избушку, но каждый раз заново переживали волнение и каждый раз заново перебарывали невольный страх, навеянный страшной былью…