Корабельная сторона

Вскоре над речкой стоял такой визг и гвалт, что можно было подумать: на купанье пожаловал по крайней мере табун диких коней. Взбаламученная вода хлюпала и кипела от ударов молодых сильных рук. Брызги взлетали аж к самому солнцу!

Полежали, позагорали на траве. Снова окунулись.

— Пора в дорогу,— предложил Кимка.— Взвод, ста-но-ви-сь!..

Санька с Зойкой, взвалив на плечи поклажу, застыли по стойке «смирно». Навьючил на себя рюкзак и командир.

— Ша-гом а-рш!..— И Соколиный Глаз, изображая целый духовой оркестр, затенькал, задудел походный марш. Солдаты, соревнуясь с командиром, лихо отбивали шаг, вскидывая колени чуть ли не к подбородку.

Поднявшись на вершину очередного бугра, увидели у кромки горизонта зубчатую лесную цитадель, кантом окружавшую Никишкино озеро. Путешественники прибавили шагу.

— А есть хочется — спасу нет! — облизнулся Меткая Рука, смахнув со лба капельки пота.— Может, малость перекусим?

— Не стоит,— отклонил предложение Кимка,— после еды шагать тяжело. Вот доберемся до озера, там и устроим пир на весь мир! Как по-твоему, Зой, а?

— А я что? Я — как все!..

— Тогда — вперед, на штурм вражеской сопки, ур-ра-а-а!..

Кинулись вперегонки…

Забрякали железки, затенькали ложки и кружки. Вперед вырвался Санька.

Никто пути пройденного
У нас не отберет!.. —

заголосил он, рубая воображаемой саблей воображаемого противника.

Меткой Руке на пятки наседала Зойка, Кимка значительно отстал.

— Эй, командир! Буксир не подать?! — рассмеялся Санька.— Что с тобой, Соколиный Глаз? Бледнолицые тебя обскакали. Уж не ранен ли ты?

— Ногу стер,— поморщился Соколиный Глаз, едва переводя дыхание,— а то бы я вам показал настоящий спортивный класс!..

Но вот и заветный лесок. Нырнули в полумрак, шагая по едва заметной тропинке. Лиственный потолок был настолько густым, что на землю не пробивалось ни единого лучика.

В тишине и полумраке шли минут пятнадцать. Но вот за деревьями блеснуло расплавленным оловом знаменитое озеро. И все вздохнули облегченно.

Озеро было похоже на ковш, ручкой повернутый на восток. Ручка заканчивалась загогулинкой, вроде клюва ястреба, здесь-то и стояла бревенчатая избушка на восьми голенастых ногах. Наполовину на суше, наполовину повиснув над водой.

Ребята разбили бивак неподалеку от избушки, под сенью трех могучих осокорей.

Принялись собирать валежник. Чего-чего, а этого добра здесь было в избытке. Вскоре разгорелся веселый костерок, озорно потрескивая и рассыпая искры. Стали готовить обед. Кимка слазил в дупло сухой ветлы и извлек из него закопченный трехногий таганок и старую прочерневшую кастрюлю.

— Наша кухня! — похвастался он перед Зойкой.— Давай, вари калмыцкий чай!..

Горбушка установила таганок на костре, зачерпнула в кастрюлю воды, приготовила заварку плиточного зеленого чая. Бидончик с молоком для охлаждения поставили в воду, в тени, возле самого берега.

Меткая Рука расстелил на траве две газеты, вывалил на них из рюкзака все запасы провизии, перочинным ножом нарезал хлеба, колбасы и пригласил друзей к столу.

— А чай? — спросила Зойка.

— Потом,— успокоил ее Меткая Рука,— режь лук…

Повторять больше не потребовалось. Дружно навалились на еду. Тянули в рот все, что было. Вместе с колбасой и помидорами жевали сахар и мармелад, и оттого, наверное, еда казалась особенно вкусной.

В кастрюльке закипела вода. Зойка опустила в нее сначала заварку чая, потом сюда же вылила молоко. Вскоре «калмык» был готов. Разлили его в пол-литровые эмалированные кружки и стали чаевничать.

Блаженно улыбаясь, потели, довольно отдувались, похваливали Зойкино мастерство.

Насытившись, повалились в траву и принялись философствовать о преимуществах деревенской и городской жизни.

— В городе что…— рассуждал Соколиный Глаз,— трамваи, кино и газированная вода — вот и все удовольствия. А в деревне — не жизнь, а сказка: захотел — поехал в ночное, лошадей пасти будешь, у костра спать, купаться в речке. А рыбалка? А охота на уток? А сборы ягод? Да разве все перечислишь!

— Ну, и в городе не меньше интересного,— возразила Зойка.— Музеи — раз! Театр — два! Стадион — три!..

— А солнце уже перевалило на вторую половину дня — четыре! — подключился к разговору Санька.— А мы еще и места для испытания своей смеси не выбрали. 

Глава пятая

Оставалось к банке подсоединить шнур, но Кимка вдруг усомнился — все ли им сделано по правилам науки?

— Кажется, готово! — сказал он.— Прячьтесь за стволы деревьев!.. Нет, стоп! Не все еще. Ах, растяпы! Запальный шнур не проверили. Проверим у озера. Пошли!

Вот и зеркальная гладь Никишкиного озера. Что это?! Прямо перед Санькиным носом, в каких-то десяти метрах от берега, плавает великолепная утка! Крупная, гордая.

Меткая Рука раздвинул кусты и натянул лук. Его охватил охотничий азарт — глаза зажглись пульсирующим огнем, а руки слегка стали подрагивать.

«Хоть бы попасть!.. Хоть бы не промазать!» — твердил он про себя как заклинание.

Утка насторожилась.