Корабельная сторона

— Не «идет», а летит на вороных, ур-ра, Санька! На, друг, надевай пилотку, носи на здоровье…

— Но книга-то у меня дома,— начал было Санька, но Кимка оборвал его:

— Да что ты в самом деле! Жизнью рисковали друг за друга, а тут… Чего нам слова задаром терять. Носи и все!

— Да уж это так! Дружба у нас, можно сказать, кровью проверена!.. Ты знаешь, Кимк, сегодня к папе приходил дядя Сережа…

Кимка насторожился:

— Ну и?

— Они говорили о тех, кто пытался устроить пожар на десятой нефтебазе.

— Ну и?!

— И вышли на след Чемодана Чемодановича… Те двое, кого арестовали, оказались его людьми… людьми Быка… Такую он теперь носит кличку…

— Сань, а ты ничего не напутал?

— Ничуточки. Сегодня папа мне сказал, будто между прочим: «Глядите со своим дружком в оба. Ненароком можете повстречать Чемодана Чемодановича, того самого, который хотел убить Лену. Так вот, ежели столкнетесь даже нос к носу, виду не подавайте, что узнали его. О встрече сообщите Сергею Бородину или мне. Да не вздумайте слежку за ним устанавливать, спугнете — беды потом не расхлебаешь. Этот зверь не по вашим зубам!..» Я дал папе честное пионерское, что мы вмешиваться в дела чекистов не будем.

— Но я слова не давал,— обрадовался Кимка.— Так что…         

— Дал, Кимка, ты тоже как бы дал…— опустил глаза Санька,— я и за тебя поручился.

— Н-да!..— вздохнул Соколиный Глаз.— Придется примириться… Тем более они нам сами тайну доверили… А хорошо бы, Сань, Бычка — да на веревочку!

— Что ты, Кимка! Ведь мы же обещали…

— Понимаю,— Соколиный Глаз сжал кулаки,— да вот оно понимать не желает,— ткнул он себя большим пальцем в левую сторону груди.— Эх, нам бы по паре годков прибавить да в чекисты! Уж мы бы тогда себя проявили!..

Вечерело. Сумерки из тронутых желтизной камышовых джунглей медленно надвигались на реку, крылом своим захватывая почивавшие на суше корабли.

— Айда домой! — заторопился Кимка.— Завтра вставать на заре, как бы не продрыхнуть.

— Да,— зябко передернул плечами и Меткая Рука,— идем, Кимка, сегодня спать надо лечь пораньше.

И мальчишки, в мгновение ока скатившись по якорь-цепи на землю, зарысили по проторенной тропинке восвояси.

До дому добрались без приключений.

Кимка, наскоро поужинав, сразу же завалился спать. Счастливец! Он даже ног не ополоснул под рукомойником! Зато Саньке пришлось попыхтеть над ежевечерней «процедурой здоровья». То есть ему пришлось умыться по пояс теплой водой, а потом мочалкой скоблить ноги от пяток до колен. Эту «каторжную работу» Меткая Рука проделал на сей раз без обычного нытья, чем несказанно удивил Марию Петровну.

Как видно, за сию доблесть разрешение на путешествие в степь ему было пожаловано довольно легко. Правда, Мария Петровна прозрачно намекнула своему сынку «о рыбалке и купанье вместе с родителями», но Санька проявил твердость, и любящая мать отступила.

В шесть утра видавший виды будильник возвестил семье Подзоровых побудку.

Первая встала Мария Петровна. Она мигом раскочегарила самовар, поджарила на керосинке яичницу. К этому времени мужчины успели покончить с легкой зарядкой, умыванием, почистили зубы и натянули на себя походную спортивную форму. На Саньке оказались те же неизменные вельветовые брюки, ситцевая рубашка и знаменитые тапочки на рубчатой подошве.

— Идите завтракать,— пригласила мама.

Санька первым кинулся к столу и начал торопливо глотать все, что Мария Петровна приготовила для своего ненаглядного сыночка.

— Жуй активнее,— посоветовал отец,— а то чего доброго мама наложит на тебя внеочередное взыскание.

— Я и так стараюсь…— промямлил Меткая Рука, с трудом проглатывая кашицу из яиц и белый хлеб с маслом.

Не успел Санька справиться со стаканом какао, как под окном раздался свирепый крик ягуара. Подзоров-старший, гася в уголках красивых четких губ улыбку, спросил невинно:

— Никак, ягуар? Откуда он?!

— Говорят, из Саратова, из зверинца удрал,— поддержала шутку Мария Петровна.

— А как же до нас-то добрался?

— Поездом, а как еще!

— А билет?

— Наверное, зайцем…

— Не-е…— порозовел Санька,— это Кимка, как будто не знаете.

Кимке, как видно, надоело орать по-ягуарьи, и он взвыл натурально:

— Санька! Засоня, вставай!.. Опаздываем!..

— Иди уж,— разрешил Григорий Григорьевич.

— Вот всегда так,— недовольно проворчала Марин Петровна,— не успеет ребенок поесть, как ты…

Санька пулей вылетел из-за стола, крикнув на ходу:

— Спасибо, папа!..— И тут же Кимке: — Иду, Соколиный Глаз!

Кимка встретил дружка обычной нотацией:

— Дрыхнешь, как дохлый, а здесь ори в три горла!..

— И вовсе не дрыхнул, а завтракал… А потом… я даже зарядку сделал… с гантелями.

— Ври, да знай меру! Зарядку да еще с гантелями!..— Но завистливый блеск в Кимкиных глазах подтвердил Санькино предположение — поверил.

В этом году Кимка и все его сверстники вдруг почувствовали неодолимое влечение к физкультуре. Каждый захотел стать сильным и ловким. Таким, чтобы девчонки с уважением говорили — «спортсмен»! Или хотя бы — «ловкий парень»… Все мальчишки стали усиленно искать гантели, да разве их раздобудешь! А вот Санька Подзоров заимел.