Корабельная сторона

Ночью спали как убитые, но в шесть часов все уже были на ногах. Санька сделал легкую зарядку. Наскоро перекусил и побежал к реке. Возле купальни его поджидали Кимка и Карамор. Они уже успели выкупаться и блаженствовали на солнышке.

Поначалу юным грузчикам снова пришлось тяжеленько, хотя и не так, как вчера, после первого перекура. Появился уже кое-какой навык: руки гораздо цепче держали ручки тачек и носилок, колеса уже не съезжали то и дело с проложенной специально для них деревянной дощатой дорожки. Да и металл стал вроде бы легче. Абдулка только диву давался.

К двум часам дня в трюм второго плашкоута сбросили последние двадцать килограммов металлического мусора — несколько изъеденных ржавчиной мотков проволоки и небольшую кипу спрессованной стальной стружки.

— Ну вот и все — подвел итог Санька, подавая Абдулке наряд.

— Распишись,— сказал Агабабин, ткнув в одну из колонок испещренного цифрами листа.

— Это для чего же?

— А для того, что вы немедленно от меня получаете деньги чистоганом. Понял, твоя-моя? А ты с Абдулкой хотел ссориться. Никогда так не делай, начальник, никто не знает, где он упадет и где поднимется… Так-то…

Санька размашисто вывел: Под-зо-ров!..

— Гони деньгу!

— Пожалте, начальник! — Агабабин заюлил глазками.

Санька пересчитал десятки и пятерки и удивленно спросил:

— А почему мало?

— Какой мало! Два… полтора дня и по двадцатке в кармане!..

— А должно быть по тридцатке, понял, твоя-моя?!

Абдулка спрятал бумажку с Санькиной подписью и стал пятиться к каюте. Вот он юркнул вниз и тотчас же вынырнул на палубу, в его руках холодно поблескивала двустволка. Курки были взведены.

— Вот что начальник, трухай отсюда, пока цел, и своих цыплят уводи! В стволах картечь. Жахну — ни один живым не уйдет!..

Санька продолжал наступать на Абдулку, словно не замечая нацеленных в грудь стволов. Глаза его неотрывно глядели в одну точку — прямо в зрачки Агабабина. Лицо внешне оставалось спокойным, только стало чуть бледнее обычного, да на левом виске бригадира подрагивала голубая жилка.

Ребята словно окаменели, они стояли, не смея пошевелить пальцем: ведь жизнь Подзорова висела сейчас на волоске. Один неверный жест, и Агабабин со злости или с испугу нажмет на курки и…

А Санька продолжал наступать. Вот его грудь коснулась стволов. Абдулкины нервы сдали.

— Застрелю! — завизжал он, отступая еще на один шаг. В это время Санька, сделав резкий нырок вправо, одновременно ударил по стволам снизу вверх, Абдулка запнулся за борт и упал в реку. Грохнул сдвоенный выстрел, но вреда он никому не принес, картечь хлестнула вдоль реки, взметнулись фонтанчики брызг и тут же погасли.

Лишь тут мальчишки пришли в себя. Некоторые кинулись выволакивать из воды вероломного Абдулку, другие стали ощупывать бригадира.

— Жив?! Не ранен?! — ликовал Кимка.— Вот это ты его шандарахнул!

Санька согласно кивнул головой, все еще продолжая оставаться в том напряженно-бойцовском состоянии, которое хорошо известно тем, кто хоть однажды глядел в тупые глаза смерти. Он все так же молча опустился на крышу каюты, выступающую над палубой сантиметров на сорок.

— Что с ним делать? — спросил Махотка, подталкивая к бригадиру мокрого, дрожащего от страха Агабабина.

— Прежде всего пусть рассчитается, как должно! — процеживая каждое слово сквозь зубы, произнес Санька.

— Сейчас, начальник! — Агабабин открыл маленький железный сундучок и выложил недостающую сумму. Санька пересчитал ее.

— Теперь правильно… Эх, Абдулка, Абдулка, ну можно ли так шутить?!

— Моя твоя понял, значит, что Абдулка шутит? — в расширенных страхом зрачках Агабабина затеплился огонек надежды.

— Понял. Если бы не понял, то, наверное, сам бы сейчас лежал на дне, на месте твоего ружья…

Вызвали милиционера, прислали нового приемщика. Агабабина забрали, а груз отправили по назначению.

Обсудив происшествие со всех точек зрения, пришли к единому мнению: Абдулка — обыкновенный мошенник. Случай с ружьем — явление для него нетипичное. Наверное, собирался попугать Саньку и выстрелил нечаянно, при падении. Так он сам объяснил. Санька приятелей разубеждать не стал, наоборот, даже посоветовал об этом всем помалкивать — зачем поднимать панику? А Кимке шепнул:

— Обо всем надо доложить Сергею Николаевичу. Уж он-то во всем разберется, как надо, будьте спокойны!

Глава четвертая

От Григория Григорьевича пришла долгожданная весточка. В ней Подзоров-старший сообщал, что пока занят напряженнейшей учебой, но через неделю отправится в длительную командировку. Писем писать не сможет, да и ему писать не следует. Особо важное можно передавать через Бородина. Сергей Николаевич будет в курсе всех его дел…

Вот и все. Но и этой весточке Санька и его мама были несказанно рады. Ничего тут не поделаешь — семьи разведчиков должны уметь ждать. Иногда ждать годами всего лишь краткого сообщения, в котором дорогой им человек сообщит, что он жив и здоров. А где он находится и что он делает, об этом домашние узнают потом, конечно, если это не очень секретно. Ну а если очень — то так ни о чем и не узнают.