Корабельная сторона

Александр Александрович Говоров принял ребят приветливо. Это был мужчина средних лет, высокий, сухощавый, с умными глазами на подвижном лице. Когда он улыбнулся, лицо его стало лучиться. Этому, наверное, способствовали два верхних резца, одетых в золотую коронку.

«Шикарно! — отметил про себя Кимка.— Как только заработаю подходяще, тоже вставлю два… нет, лучше три золотых!»

— Рад познакомиться! — Александр Александрович протянул широкую сильную ладонь.

— Александр Подзоров!

— Ким Урляев!

— Это не те ли знаменитые краснокожие, что наш завод спасли от взрыва?

— Те самые! — Лена горделиво вскинула головку. Нет, не потому, что она сама была причастна к подвигу, о котором напомнил Говоров, она радовалась за ребят, что не забывают об их замечательных делах даже такие занятые люди, как Александр Александрович.

— А как же со школой? — Говоров погрустнел.— Понимаю… Решили правильно… Рабочие руки сейчас на вес золота… Поступаете по-мужски… По-комсомольски!.. Ну, поздравляю вас, товарищи,— на слове «товарищи» он сделал особое ударение,— со вступлением в ряды славного рабочего класса! Держите трудовую марку так же высоко, как наши лучшие мастера, Захаркин, например, или… Рогаткин!

— Александр Александрович,— подал голос Санька,— если можно, назначьте меня в ученики к Рогаткину…

— Уже познакомились? Добро! Алеша — человек редкостной души, у него есть чему поучиться! Ну а у тебя, Урляев, тоже есть пожелание?

— Мне бы на французском научиться. Больно станок пригож!

— Станок действительно пригож, а вот мастер… Ну да ладно, токарит Сундучков со знанием дела и нормы даже вдвое перекрывает, а вот…— И он развел недоуменно руками.— Впрочем, сами поймете, когда присмотритесь… Идите!.. Завтра в восемь утра быть на месте!.. Не опоздайте!..— Говоров еще раз пожал ребятам руки и занялся нарядами, которые возвышались на столе толстенными пачками.

Окрыленные ласковым приемом, Кимка с Санькой уходили с завода с неохотой. Им бы в пору немедленно встать за станки, чтобы приобщиться к великому делу созидания нужных вещей.

Но ведь родные ждали их с нетерпением. Не потому ли они и устремились к дому? 

Глава пятая

Жизнь шла своим чередом. Неделя улетала за неделей. Санька и Кимка понемногу втягивались в водоворот заводских дел и забот. Они научились затачивать резцы, центровать на станке самые сложные детали, с точностью до сотых микрона протачивать шейки и пояски на пальцах и штоках, нарезать на болты простую резьбу. И все это за каких-то два месяца.

В школу они заглядывали все реже и реже. Большинство ребят из их класса разбрелись кто куда. Одни, как и краснокожие, поступили на завод: двое — в деревообделочный, трое — в литейный, один оформился на баркас матросом. Зато класс пополнился новичками. На завод прибывали все новые и новые эвакуированные из южных районов нашей страны. Новичков встречали сердечно, помогали кто чем мог. Еще бы! Ведь они уже столько пострадали от войны! Побывали и под бомбежками и под обстрелами, а некоторым довелось удирать и от немецких танков. Старшие из новоприбывших с ходу активно включались в заводскую жизнь. Шли работать на флот или вставали за станки.

Разрастались заводские цеха. Весь двор уже забит огромными ящиками с торопливо набросанным на них адресом: «Астрахань, судоремонтный завод «Октябрь».

Некоторые ящики тут же распаковывались, из них извлекались новейшие фрезерные, расточные и токарные станки отечественного и зарубежного производства 1940 года…

«Октябрь» до войны станочным парком похвастаться не мог. Большинство станков были рождены в 1927 – 1930 годах. Работали они непосредственно от трансмиссий, к автоматам и полуавтоматам имели такое же родственное отношение, как мартышка к человеку.

«Старичков-пенсионеров» начали сталкивать с насиженных мест. Вместе с другим металлоломом их грузили на баржи и отправляли на металлургические заводы в переплавку.

На фундамент, где вчера лишь паслись «архиоптериксы», так Санька окрестил станки с трансмиссионной передачей, бережно переносились «новички» — с номерами, числящимися по документации за Николаевским судостроительным заводом.

В механическом цехе пришлось потесниться не только станкам, но и некоторым работникам из руководящего состава. В ноябре главным инженером «Октября» был назначен Григорий Артамонович Заглушко, в Николаеве он руководил конструкторским бюро. Седовласый черноглазый красавец оказался организатором редких способностей. Не прошло и месяца, как большинство цехов были реорганизованы, переведены на изготовление военной продукции. Многие инженерные должности на заводе заняли земляки и друзья Заглушко.