Корабельная сторона

Говорова, который пользовался в цеху всеобщей любовью и был к тому же членом заводского партбюро, сначала трогать не решались. Но, когда из центра прикатил с соответствующими бумажками, рекомендациями и предписаниями заслуженный инженер Иван Аркадьевич Солнышкин, пробил час и Александра Александровича. Это было сделано столь деликатно, что никто, даже сам Александр Александрович не заметил молниеносного перемещения. Говоров продолжал заниматься все теми же делами, что и раньше, зарплату получал ту же, но значился уже как заместитель начальника цеха по производственной части.

Должности такой на «Октябре» до сих пор не значилось, но, что поделаешь, раз надо, значит, надо!

Солнышкин ни особых симпатий, ни особых антипатий у старожилов цеха не вызвал: мужчина как мужчина, худощавый, быстрый, деловитый. Но Лешка Рогаткин за что-то его невзлюбил сразу. «Этот, как колун, любого расколет надвое с маху!» — недружелюбно обронил он, острым взглядом провожая новое начальство. С Лешкиной легкой руки к Солнышкину намертво припаялась кличка — Колун.

Вместе с Колуном в цех пришел и его сын, рослый и довольно красивый малый. Его зачислили раздатчиком нарядов. В обязанности Бориса Ивановича Солнышкина входило перед началом работы разносить наряды и чертежи токарям, а после окончания рабочего дня собирать их и помогать мастеру подводить трудовой баланс за смену.

Борис носил тонкие усики, одевался красиво, со вкусом. Ребята было потянулись к нему, но их оттолкнуло высокомерие младшего Солнышкина. Общался он больше со своими интеллигентными земляками, на остальных же поглядывал свысока и разговаривал только по делу…

Многие за столь явно выраженное высокомерие обижались на красавчика. А Санька с Кимкой — жалели.

«Наверное, парень понюхал синь-пороху, вот и фордыбачится! — думали они.— А что, пожалуй, на его месте и они бы посматривали свысока на тех, кто о враге знает лишь по газетам да по кино! А попривыкнет к местному колориту да попритрется к заводским ребятам, глядишь, и встанет за станок, в работе-то, чай, не новичок, покажет класс — тогда к нему по-другому и относиться станут!»

Завод получил важное задание от ГКО — Государственного Комитета Обороны — готовить мины для ротных минометов, авиабомбы, а также аэросани.

Корпуса для мин и авиабомб присылались на «Октябрь» с других заводов. На выгрузку этих заготовок Солнышкин-старший и приспособил молодых ребят — учеников токарей и слесарей, ибо малочисленная бригада грузчиков с заданием явно не справлялась.

Говоров выдвинул контрпредложение: учеников-подростков не трогать, на погрузку же поставить всех помощников мастеров по учету готовой и неготовой продукции, учетчиков инструмента и поднарядчиков. Таковых в цехе набралось четырнадцать человек, ровно столько же, сколько учеников. Те физически поздоровее, да и толку от них в цехе, как от козла молока!

Солнышкин усмехнулся, пошлепал толстыми яркими губами, но предложение Александра Александровича отклонил, сославшись на то, что без строгого учета цех по меньшей мере пропадет!

— Но ведь до сих пор не пропадал!

— Другие времена были, да и продукция, батенька, нынче фронтовая!

Говоров тоже усмехнулся и пообещал обсудить эти важные доводы на партийном бюро. Колун скис было, потом, переговорив с кем-то по телефону, опять обжег Александра Александровича улыбочкой.

— А все-таки, милый Александр Александрович, я оказался прав! — Солнышкин снова пошлепал губами.— Дирекция поддерживает мое предложение, а не ваше.

Говорову осталось лишь отдать команду по инстанции. И вот Кимка с Санькой превратились в грузчиков.

— Нам это дело знакомое! — хвастается Кимка напарникам.— Сейчас мы им покажем, какова хватка у молодого рабочего класса.

Под «ними» Кимка подразумевал начальство, которое пояснило ребятам, что завод на данном участке в прорыве и что только молодежь в состоянии справиться со столь ответственным заданием.

Заготовки для мин уложены в дощатые ящички, по двадцать пять корпусов в каждом.

Кимка прикинул вес одного на глаз:

— Килограммов двадцать пять — тридцать, не больше,— объявил он.

— Верно,— подтвердил мужчина, отвечающий за выгрузку.

— Ну, с этими управимся играючи! — Кимка подхватил с пирса ящичек и понес его к вагонетке, бросив на ходу: — Начали, хлопчики!..

Весь причал завален заготовками для будущих мин и бомб.

Когда двести ящиков были переброшены в кладовку механического цеха, поступила команда грузить заготовки для авиабомб. Заготовки эти по форме напоминали уличные репродукторы. Ребята же окрестили их колпаками.

Санька нагнулся над таким колпаком, схватил его, рванул на себя и чуть не присел — корпус будущей авиабомбы приподнялся над настилом всего сантиметров на тридцать и тут же выскользнул из рук.

— Ого, вот это штучка-дрючка!.. Пудика четыре потянет! — Санька снова с удивлением посмотрел на колпак.— А с виду вроде бы не очень…

В разговор снова вмешался мужчина, отвечающий за выгрузку.

— На этот раз промашка, молодой человек!.. «Игрушечки»-то эти тянут от восьмидесяти до девяноста килограммов. А встречаются экземплярчики так и на все сто!