Корабельные новости

Куойл заказал «болонский ужин». Это было единственное яство в здешнем меню, которого он еще не отведал, но вечер за вечером наблюдал, как поглощают его за соседними столиками, и догадался, что это местное коронное блюдо. Ему принесли тарелку с горой нарезанной толстыми кольцами болонской колбасы в мясной подливке, жареной картошкой, консервированной репой и комком консервированной стручковой фасоли – все разогретое в микроволновке. Самыми сильными вкусовыми ощущениями были обжигающий жар и избыточное количество соли. Тетушка, опершись подбородком на руку, казалось, слушала Натбима.

– И вот я принялся околачиваться вокруг лодочных мастерских, просиживал часами в пабах, которые посещали мастера-лодочники, растягивая свою пинту горького, прислушиваясь, иногда задавая вопросы. Заметьте, я ничего не знал о лодках, никогда не соорудил ничего, кроме полки для дядиного тостера, никогда не ходил под парусом и даже никогда никуда не ездил. Я всегда путешествовал на самолетах. Но я слушал очень внимательно и решил попробовать. Идея безраздельно мною завладела.

В конце концов я придумал нечто, что мне было под силу построить и что могло бы плавать. Модифицированная китайская джонка из клееной фанеры с полной парусной оснасткой. Вы знаете, китайцы забыли о парусном мореплавании больше, чем все остальные народы в мире когда-либо знали. Они изобрели компас, придумали водонепроницаемые перегородки, кормовой руль и самый эффективный в мире парус. Джонки – древние лодки, им более пяти тысяч лет, и они обладают незаурядными мореходными качествами, очень подходят для долгих путешествий. А я всегда был без ума от китайской поэзии.

– Это слишком солоно, – виноватым тоном сказал Куойл официантке. – Лучше принесите мне пинту пива. Когда освободитесь.

Раскрасневшееся тетушкино лицо склонилось над столом, скобки, образованные улыбающимся ртом, напоминали клещи. Было невозможно сказать, слушает ли она Натбима или пари́т над Гималаями.

Натбим допил свой лагер и сделал знак, чтобы ему принесли еще. Раз уж официантка оказалась рядом.

– Все это время я занимался тем, что писал книжные обзоры для высоколобых критических журналов, содержание которых не понятно никому, кроме посвященных. Дурацкие язвительные статьи. И, доя́ потихоньку своего дядю, а также питаясь только бульоном из бычьих жил, сумел накопить достаточно денег, чтобы заказать чертежи джонки профессиональному инженеру-кораблестроителю. Что-то достаточно простое, чтобы я смог соорудить это сам, в домашних условиях, из полудюймовой клееной фанеры, предназначенной для морских нужд.

О, миз Хэмм, видели бы вы, что у меня получилось! Уродство. Топорное безобразное сооружение длиной в двадцать восемь футов, с пятифутовой осадкой и единственным парусом, который, правда, был приличного размера – триста пятьдесят квадратных футов. Транцевая плита руля свисала с кормы. Лодка оказалась тяжелой и тихоходной. И уж очень уродливой. А я еще усугубил ее уродство, выкрасив в крысино-коричневый цвет. Постелью мне служили кусок поролона и спальный мешок. Стулом и столом – деревянные ящики. Вот и все. Поначалу я только курсировал возле берега. И с удивлением увидел, какая она удобная, моя лодка, и как легко управляема. А парус был просто чудом. Занятно, как он мне достался.

Тетушка допила чай, взболтала чайник и налила себе еще полчашки. Остановить Натбима было невозможно. Он несся вперед без оглядки, оседлав любимого конька.

– Видите ли, у меня был друг, который работал в «Сотбис», и однажды он обмолвился, что они собираются выставить на торги множество морских и навигационных антикварных вещей. Я пошел – из праздного любопытства. Это оказалось именно то, чего можно было ожидать: резные моржовые клыки, табличка с названием одной из спасательных шлюпок «Титаника», полинезийские «морские макеты» из пальмовых листьев[36], античные карты. В каталоге значился только один лот, который меня заинтересовал, и это был парус на бамбуковых рейках для джонки, с полуострова Макао, в хорошем состоянии. Я купил его дешевле, чем стоит новый. Маленькое чудо.

Потом я узнал, какие аэродинамические чудеса умеет творить мой реечный парус – он может делать что-то вроде плоского разворота. Просто нужно закрепить тростниковое или тканевое полотно горизонтально, параллельно рейкам – в своем роде принцип складного веера. Вы складываете полотно, а потом открываете, как веер, только не скрепленный в основании. Благодаря этим бамбуковым рейкам парусом очень легко управлять – брать риф или гасить парус в считаные секунды. Никаких поворотов оверштаг и спутавшихся вантов. Маленькие секции позволяют легко добиваться нужного крена. Говорят, что, даже если полотно такого паруса наполовину пробито дырками, он держит тягу. Китайцы называют его «Ухом, слышащим ветер». В старину моряки, плававшие на джонках, при кораблекрушениях скатывали такой парус в рулон и использовали в качестве спасательного плота. А мой аукционный парус был по-настоящему хорош.