Корабль отплывает в полночь

– О да. Если спутник с пластичным ядром приблизится к материнской планете, приливные воздействия последней разорвут его на части. Предположительно, так и образовались кольца Сатурна – осколки луны, подошедшей слишком близко. Эта критическая дистанция получила название предела Роша. Для Земли она составляет всего шесть тысяч миль над поверхностью… Луна могла бы подойти так близко, даже если бы имела ядро правильной формы, а она его не имеет. Джордж Гамов предположил, что при сохранении всех нынешних условий такая ситуация действительно может сложиться… через сто миллиардов лет! – Профессор усмехнулся. – Сами видите, эта чепуха никак не применима к нашему случаю.

– И все-таки это любопытно. – Доктор перевел взгляд с отца на дочь и спросил как бы невзначай: – Дженет, а вы верите в теорию вечного льда?

Она покачала головой, а ее отец пренебрежительно фыркнул.

– Но все-таки это интересно, – добавила она с выразительной, чуть ли не озорной улыбкой.

– Согласен, – кивнул доктор. – А вы знаете, что у Ганса Шиндлера Беллами[38], британского последователя Хёрбигера, в детстве были такие же яркие сны, как у вас? Из-за этого он и пошел за Хёрбигером.

– Но вам ведь уже было известно все то, что я говорил об этой чепухе про космический лед? – осуждающе спросил профессор Макнеллис.

– Совсем немного, по чистой случайности, – заверил его доктор. – У меня были пациенты из числа новообращенных.

Сноуден не стал развивать эту тему.

– Дженет… – сказал он. – Насколько я понимаю, ваши лунные сны начались еще в детстве, но тогда они не были настолько пугающими?

– Верно. Если не считать одного раза, когда папа взял меня в океанский круиз, после того как умерла мама. Я смотрела, как лунный свет танцует на воде. И тогда мои сны были очень страшными.

Профессор Макнеллис кивнул:

– Мы плыли на Карибы. Тебе только исполнилось семь. Почти каждую ночь ты просыпалась, хлюпая носом, со слезами на глазах. Я полагал, доктор Сноуден, что Дженет переживает из-за смерти матери.

– Разумеется. Скажите, Дженет, когда вы видели эти сны, луна была настоящей? Я хочу сказать, не происходило ли это в дни перед полнолунием или сразу после него?

Девушка решительно покачала головой:

– Помню, как один раз – только один – кошмар случился днем, и когда я очнулась, то увидела в окно серебристую луну на фоне бледно-голубого вечернего неба.

Профессор Макнеллис снова кивнул и сказал:

– Я не один год записывал сны Дженет. Когда это случалось, над горизонтом всегда висела луна. Ничего подобного не было при безлунном небе – во всяком случае, ни в одном из тех ста семнадцати случаев, о которых Дженет мне рассказывала.

Доктор озадаченно нахмурился:

– Поразительно, вам не кажется? С чем вы это связываете?

Профессор пожал плечами:

– Не знаю. Может быть, лунный свет стимулирует эти сны или запускает их.

– Да, – мрачно согласилась Дженет. – Есть же старая теория о том, будто луна вызывает психические расстройства, не так ли, доктор? Понимаете, луна и лунатики. Разве это не наводит на мысль, что в лунном свете есть что-то особенное? То, что воздействует на развитие, женские месячные циклы, электрические потенциалы в мозге и в крови.

– Не будем отвлекаться от темы! – резко оборвал ее отец. – Есть еще одна возможность, доктор Сноуден. В голове у Дженет могут быть лунные часы, и подсознание посылает ей сны только тогда, когда в небе появляется луна. Я рассказываю вам то, что было на самом деле.

Дженет подняла руку.

– Я только что вспомнила! – взволнованно сказала она. – То, что мои сны на Карибах были такими ужасными, во многом связано с положением луны на небе. Доктор Сноуден, – в ее голосе прорезалось беспокойство, – вы ведь знаете, что у нас на севере луна никогда не висит точно над головой и даже в высшей своей точке находится к югу от зенита?

– Да, мне это хорошо известно, – усмехнулся он.

– Так вот, я помню, когда мы плыли на Карибы, папа объяснил мне, что в тропиках луна может висеть прямо над головой. На самом деле однажды ночью именно так и было.

Она вздрогнула.

– Кажется, я припоминаю, что рассказывал тебе об этом, – сказал ее отец. – Но я не заметил, чтобы мои слова произвели на тебя тогда большое впечатление. Во всяком случае, ты мне ни о чем таком не говорила.

– Я просто боялась, что ты рассердишься.

– Но почему? И почему висящая прямо в зените луна должна тебя пугать как-то по-особенному?

– Да, Дженет, почему? – эхом отозвался доктор Сноуден.

Она растерянно переводила взгляд с одного на другого.

– Неужели вы не понимаете? Если луна будет висеть ровно над моей головой, она упадет прямо на меня. В другом месте луна может пролететь мимо. Одно дело – стоять у входа в тоннель, который может в любую минуту обрушиться, и совсем другое – быть внутри тоннеля.

На этот раз усмехнулся профессор.

– Дженет, – сказал он, – неудивительно, что ты воспринимала все так серьезно, когда впервые столкнулась со смертью.

– Я и сейчас воспринимаю! – вспыхнула она. – Мои чувства воспринимают это серьезно. Что удерживает луну наверху? Куча законов физики! А если эти законы перестанут действовать?