Корабль отплывает в полночь

Однако я не почувствовал ни малейшего влечения к ней. Женщина казалась смертельно больной. На повернутом к нам лице со впалыми щеками горел нездоровый румянец. Закрытые глаза были обведены черными кругами. Она дышала часто и прерывисто, судорожно хватая воздух приоткрытым ртом.

У меня вдруг возникла безумная мысль, что это ее лихорадочный жар согревает помещение.

И все вокруг пропахло смертью. Честно говоря, мне показалось в тот момент, что блиндаж был подземным храмом смерти, диван – алтарем, а женщина – жертвой. (Может быть, я против своей воли начал поклоняться смерти как богине Мертвых земель? Честное слово, не знаю. Это слишком сложно для меня.)

Да, я был за миллион миль от влечения к ней, но она уже стала частью меня…

Если чувство вины – это роскошь, значит я был сказочно богат.

…Частью, разъедавшей целое до тех пор, пока я не превратился в пустую оболочку, пока у меня не осталось опоры, пока мне не захотелось умереть здесь и сейчас, пока я не понял, что должен умереть…

Где-то совсем рядом раздалось тихое, резкое шипение. Я посмотрел вниз и понял, что, сам того не сознавая, достал из кармана стальной кубик, зажал его между указательным и средним пальцем, а большим надавил на кнопку – как и обещал сделать, если станет по-настоящему худо.

Лишнее доказательство тому, что не стоит давать себе никаких обещаний, даже полушуточных, если вы не готовы их выполнить, независимо от того, одобрите вы потом свои действия или нет.

Папаша заметил мое движение и как-то странно посмотрел на меня.

– Значит, Рэй, ты все-таки решил, что должен умереть, – тихо проговорил он. – Большинство наших понимают это, так или иначе.

Мы подождали немного. Ничего не произошло. Я лишь заметил бледно-молочное облачко в несколько дюймов шириной, повисшее в воздухе над кубиком.

Решив, что это ядовитый газ, я отшатнулся и попытался разогнать его рукой.

– Что это? – спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Я бы сказал, что оно брызнуло из крохотного отверстия на противоположной кнопке грани кубика, – ответил Папаша. – Такого микроскопического, что увидеть его можно, только хорошенько присмотревшись. Не думаю, Рэй, что ты получишь свою детскую атомную бомбу, больше того – боюсь, ты понапрасну истратил что-то дьявольски ценное. Но не переживай. Прежде чем сбросить кубики для Атла-Хай, я стащил один из них.

И черт побери, он и в самом деле вытащил из кармана близнеца моего кубика.

– Элис, когда ты доставала из своей сумки мазь, я заметил там полпинты виски, – сказал он. – Не можешь плеснуть немного на тряпку и передать ее мне?

Элис посмотрела на Папашу как на сумасшедшего, но ее рука в перчатке и плоскогубцы сами собой сделали то, о чем он просил.

Папаша протер тряпкой бедро больной женщины, приложил к нему кубик и нажал на кнопку.

– Это безыгольный шприц, ребята, – объяснил он.

Он отвел руку с кубиком, и я увидел, что на бедре женщины остался след, подтверждавший его слова.

– Надеюсь, мы пришли вовремя, – сказал он. – Болезнь очень тяжелая. Думаю, нам остается только ждать, и, возможно, долго.

Я был потрясен сверх всякой меры.

– Папаша, старый ты пещерный детектив! – взорвался я. – Когда тебе пришла в голову эта мысль о стальном лазарете?

Только не подумайте, что мне действительно вдруг стало так весело. Это была реакция, близкая к истерике.

Папаша поначалу смутился, а затем с ухмылкой ответил:

– Просто я имел под рукой пару подсказок, которых у вас с Элис не было. Я знал, что здесь замешана тяжелобольная женщина. Как я уже рассказывал, со мной самим когда-то случился приступ этой аламосской лихорадки. Думаю, она принесла им кучу неприятностей, – говорят, эти споры прилетели из-за пределов нашего мира вместе с космической пылью. А потом ее, похоже, занесли в Атла-Хай. Будем надеяться, что они нашли правильный ответ. Элис, может быть, дадим этой женщине воды?

Немного погодя мы уселись, чтобы тщательней сопоставить факты. В основном сопоставлял Папаша. Должно быть, исследователи из Аламоса уже много лет занимались этой болезнью, потому что она накатывала периодически – возможно, с новыми мутациями или всякими инопланетными фокусами, что только усложняло задачу. Совсем недавно они открыли перспективное (и действенное, как мы надеялись) средство и подготовили его к срочной отправке в Атла-Хай, тоже страдавший от эпидемии и к тому же осажденный войсками Саванны. Грейлу поручили доставить препарат – сыворотку или что это было. Но он знал или догадывался, что его женщина, оставленная в одиночестве на станции, тоже заболела (потому что перестала выходить на связь или случилось что-нибудь еще), и хотел доставить ей лекарство – вероятно, без разрешения.

– Откуда мы знаем, что это его подружка? – спросил я.

– Или жена, – снисходительно ответил Папаша. – В сумке была одежда с кружевами, такая, какую мужчина дарит женщине. А ради кого еще он мог сделать остановку? И потом, он летел на реактивном аппарате, чтобы добраться сюда быстрей. Помните, мы его слышали?