Корабль-призрак

В тот день отец выкопал могилу, положил в нее тело Чезара и насыпал сверху камней, чтобы волки не разрыли последнее пристанище нашего брата. Его гибель потрясла отца: несколько дней тот никуда не выходил, сидел дома и лишь время от времени бормотал проклятия, обращаясь к волкам.

Но даже пока он так скорбел, ночные отлучки нашей мачехи продолжались с неизменным постоянством.

Наконец отец взял ружье и отправился в лес охотиться, однако возвратился быстро и вид имел весьма встревоженный.

«Ты не поверишь, Кристина! Эти треклятые волки – да сгинет все их племя! – раскопали-таки могилу моего мальчика, и теперь там остались только кости!»

«Да неужели?» – воскликнула мачеха.

Мы с Марчеллой переглянулись, и в умных глазах сестренки я прочитал все, что ей хотелось сказать вслух.

«Отец, под нашим окном каждую ночь воет волк», – сообщил я.

«Что, правда? Почему ты не сказал мне раньше? Разбуди, когда снова услышишь».

Мачеха отвернулась, но я успел заметить, как сверкнули ее глаза и как она оскалила зубы.

Отец снова вышел наружу, снова насыпал над уцелевшими останками моего бедного брата высокий холм из камней. Это был первый акт семейной трагедии.

Пришла весна, сугробы исчезли, и нам разрешили выходить из дому, но я ни на мгновение не спускал глаз с сестренки, к которой после гибели брата привязался еще сильнее. Честно сказать, я просто боялся оставлять ее наедине с мачехой, а та как будто находила особое извращенное удовольствие в том, чтобы изводить Марчеллу. Отец же принялся обрабатывать землю и порой просил моей помощи.

Марчелла обыкновенно сидела на краю поля и смотрела, как мы трудимся, а мачеха хозяйничала в доме. Надо заметить, что чем теплее становилось, тем реже она отправлялась на свои ночные вылазки, а с тех пор, как я упомянул при отце о волчьем вое под окном, мы больше ничего такого не слышали.

Однажды, когда мы с отцом пошли на поле, а Марчелла направилась было с нами, мачеха выглянула из-за двери и сказала, что идет в лес собирать травы и что Марчелле надо остаться дома и приготовить еду. Сестренка послушалась, мачеха скрылась в лесу, а мы с отцом отправились на поле.

Около часа спустя нас переполошили крики, доносившиеся со стороны дома; кричала явно Марчелла. «Наверное, она обожглась!» – воскликнул я, роняя лопату. Отец тоже бросил копать, и мы кинулись к дому. На наших глазах дверь распахнулась, из дома выскочил огромный белый волк и стрелой метнулся в лес.

Отец был без оружия. Он ворвался в дом и нашел свою маленькую дочурку едва живой: все ее тело было истерзано, кровь из бесчисленных ран собралась в большую лужу на полу. Первым побуждением отца было взять ружье и броситься в погоню за волком, но это жуткое зрелище его остановило. Он опустился на колени возле умирающей дочки и залился слезами. Марчелла поглядела на него любящим взором – говорить она уже не могла, – а через несколько мгновений ее дух отлетел.

Мы с отцом по-прежнему сидели возле тела Марчеллы, когда вернулась мачеха. Она, конечно, заохала и запричитала, но я отметил про себя, что при виде крови она нисколько не смутилась и не испугалась, в отличие от большинства женщин.

«Бедняжка! – вскричала она. – Должно быть, это учинил тот большой белый волк, что пробежал мимо меня. Я чуть не умерла от страха, Кранц».

«Моя девочка мертва!» – проговорил отец с мукой в голосе.

Мне казалось, что отец никогда не оправится от этого ужасного события. Он скорбел над телом сестренки и несколько дней отказывался ее хоронить, хотя мачеха настойчиво просила его это сделать. В конце концов он поддался на уговоры и выкопал новую могилу рядом с могилой брата, причем на сей раз принял все меры к тому, чтобы волки не разрыли могилку Марчеллы.

Я сам чувствовал себя очень плохо, лежа один в постели, где еще недавно мы спали втроем, и не мог отделаться от мысли, что мачеха каким-то образом повинна в смерти сестры и брата, пускай не имел тому доказательств. Теперь, когда больше не приходилось опасаться за жизнь сестренки, меня снедала жажда мести.

Ночью после похорон сестры мне не спалось, и я увидел, как мачеха встала и вышла из дому. Я немного подождал, оделся и выглянул за дверь, которая осталась приоткрытой. Луна светила ярко, и я хорошо видел могилы брата и сестры. К моему ужасу, мачеха тоже была там и торопливо отваливала камни с могилы Марчеллы.

Она была в белой ночной рубахе и в свете луны разбрасывала камни с яростью дикого зверя. Я помедлил, не ведая, что следует предпринять. Наконец я сообразил, что она вот-вот доберется до тела, а в следующий миг мачеха и вправду вытащила тело моей сестры на край могилы. Терпеть больше не было сил. Я принялся будить отца.

«Отец, вставай! – кричал я. – Скорее бери свое ружье!»

«Что такое? – воскликнул отец. – Что, волки пожаловали?»

Он соскочил с кровати, поспешно оделся и в суете словно не заметил исчезновения жены. Я открыл дверь настежь. Отец выбежал наружу, и я последовал за ним.