Корабль-звезда

– Нет, они наделены достаточным интеллектом и осторожностью, чтобы справляться с хищниками – противными маленькими видами-вредителями. Как добыча, так и хищник в данном случае, однако, сравнительно слаборазвиты, хотя и способны адаптироваться к долговременным переменам в поведении других видов. Эволюция их, таким образом, носит ограниченный характер. Население не возрастает сверх меры, не истощает естественные запасы. В данной Зоне Жизни установлено несколько взаимосвязанных равновесий.

Тананарив размышляла над услышанным под долгие трели Асенат.

Затем вознесся новый монотонный крик – шри-и-и-и, ки-и-и-и-нннн, ва-а-а-ар-р-ри-и-и-и-к, ави-и-и-и-иха-а-а-а…

Мемор проговорила:

– О, а вот и модуль памяти активировался.

Асенат помолчала, потом вернулась к песнопениям, пытаясь перекричать новые глубокие протяжные ноты. Тананарив определила источник неприятных звуков – башня с глазом.

– А что это такое?

– Это своеобразная тюрьма для разума. Там существо с горячего мира, а мы его стережем. Или, вернее сказать, кахалланцы ему прислуживают.

– Каменный разум?..

– У нас по Чаше разбросано несколько таких видов. Они мыслят медленно, однако непреклонно и оповещают нас о долговременных тенденциях, которые мы рискуем пропустить. У вас довольно старомодная версия индивидуального чисто органического интеллекта. Это создание, напротив, наделено интеллектом полностью неорганическим, а кахалланцы, на которых возложена обязанность его охранять, – гибридным. Кристаллические разумы не конкуренты быстрым коллективным интеллектам, но тем не менее мы сочли нужным поместить в Чашу достаточно образцов медленной жизни. Ага, вот и наше транспортное средство.

ааррррггггх юуууунггг арррафффф кинннннееее юф– ффф…

Тананарив и не заметила приближения здоровенной чешуйчатой твари, которая опустилась с небес рядом с говорящей башней. Грубоватая коричнево-серебристая чешуя была утыкана плавниками, и пока существо утверждалось на стоянке, они еще подергивались. Вытянув тонкие щупальца, живой корабль начал исследовать местность в попытках заякориться. Кахалланцы подбежали к нему и прицепили щупальца к валунам. Они были похожи на муравьев, пытающихся уволочь в муравейник морскую рыбину. Щупальца охватили швартовы, и огромное создание припало к земле.

Асенат завершила песнопение, кахалланцы низко поклонились ей, пали на колени и затянули ответный громкий басовитый стон; тот становился все громче и громче, оглушая Тананарив. Асенат поклонилась в ответ, издала дрожащую салютную трель и зашелестела перьями в четырехцветной радуге добрых пожеланий на прощание. Мемор сгребла Тананарив в охапку и без труда переместилась к огромной твари, заякоренной поблизости; Тананарив рассудила, что это существо совсем как цеппелин, готовый к полету, только живой.

Она уже знала, что Мемор предпочитает открытые пространства, но слышала от нее про отличные условия путешествия на борту живого судна. Они прошли внутрь через шлюз, который раскрылся подобно пасти. Высунулся длинный язык, и Мемор стала подниматься по нему, держа приматку на плече. Тананарив стало не по себе; ей мерещилось, что ее вот-вот съедят. Мемор прогромыхала по-англишски:

– Железы этого исполинского зверя настроены так, чтобы выделять ни с чем не сравнимый, бесподобный аромат. Роскошная эссенция эта успокаивает разум, что настоятельно рекомендуется при воздушных путешествиях. Пускай вокруг ярится хаос, а мы останемся спокойны и расслаблены.

Тананарив, признаться, задыхалась от сильного аромата. Вроде бы цветочный, но с маслянистым привкусом. Бемор тоже вздохнул, но сказал:

– Нужно поспешить.

И прогудел какой-то приказ высыпавшим навстречу маленьким созданиям.

Они очутились во влажной пещере. Небесная рыба, как называла Мемор это существо, напоминала пещеру со стенками из мокрых мембран, которые подсвечивались изнутри фосфоресцирующими вихрями. Тананарив припомнила выставочную иллюминацию на Земле.