Корабль-звезда

– Я бы сказал даже – только мазнет.

Редвинг кивнул. Айян Али вмешалась:

– У меня хорошие новости. Сигнал от группы Клиффа – от Айбе.

Редвинг просиял.

– А где они? Они…

– А вот где. Они пробрались под краем Зеркальной Зоны и вышли на ту сторону. Там лед. Потом пришлось оттуда уйти. Их отвели в место, где, э-э, водятся какие-то говорящие камни.

Редвинг подался вперед.

– И что они сказали, эти камни?

Айян Али пожала плечами.

– Передача прервалась. Видите, вон там, внизу? Они были на территории между этими зонами гексагональных зеркал. Во льдах, на внешней стороне Чаши, под зеркалами, есть какая-то жизнь. А потом Клифф с ребятами и силы оказались вот там, на суше между зеркалами и большим океаном.

Редвинг уставился на проекцию. Хотя Айян Али дала максимальное разрешение, он не видел ничего, кроме случайных городов и дорог. Его в очередной раз удивило, как много тут бескрайних лесов, морей, бежевых холмов. Крупных городов очень мало, места для дикой жизни очень много. Почему? Трудно человеку судить о такой громадине, как Чаша. И на Земле-то хватало мест, где еще несколько тысяч лет назад венец творения пошел бы кому-нибудь на вкусный завтрак.

Карл спросил:

– Это что, бури в океане?

– Похоже. – Айян Али выделила несколько ураганов. – Ветрам тут есть где разогнаться. Огромные бури. Циклоны размером с миры.

Редвинг поднялся, дав понять, что совещание окончено.

– Через несколько дней войдем в Струю, так? Продолжайте симуляции и тренировки. И отдыхать не забывайте, – он кивнул Айян Али.

Жребий брошен. Ему нужно было остаться наедине с собой. Ровный рокот «Искательницы солнц» непрестанно напоминал Редвингу, где он находится – в огромной металлической трубе, отделенный от других людей считаными метрами. Как и от камер яростного термоядерного горения, как и от высокого вакуума. Для начала он тихо погулял по биозонам, вдыхая свежий ароматный воздух над растениями – естественными регенераторами кислорода – и держась подальше от веселых пальцезмеек. Они были в игривом настроении, а вот Редвингу было не до шуток.

Присоски позволяли прогуляться по окраинам корабля, вдали от зон центробежной гравитации жилого «бублика». Они были похожи на слабые липучки и цеплялись за клейкие участки на переборках. Растения в невесомости преображались: бобы и горох переплетались матовыми узлами, морковь напоминала чуть сдутый оранжевый бейсбольный мяч, а зеленые бананы сворачивались в странные тороиды. Внизу пролегал туннель для пальцезмеек. Самих змей капитан не встретил.

Он наведался в гибернаторы, к тем, кого тоже считал своей командой, хоть и лежали они в биостазисе. Для себя он полагал, что они просто спят, пускай и необычно крепким сном. Он бродил в паутине алюминиевых коридорчиков, клацанье подошв эхом отдавалось среди мрачных серых капсул. Ему не хотелось будить новых людей, для крупномасштабной экспедиции. Во всяком случае, не в Чашу. Разморозка и тренировки недавних спящих отняли бы столько времени и ресурсов, что тем, кто уже бодрствует, пришлось бы спать втроем в одном душном гамаке и мыться раз в неделю. Собственно, и нынешняя-то небольшая команда, девять человек плюс Редвинг и три пальцезмейки, позволяла себе мыться только два раза в неделю. Это никому не нравилось. Сейчас, приняв решение вести корабль в своеобразную битву, Редвинг осознал, как далеко отклонился от первоначальной миссии. Корабль у них не боевой, экипаж проходил не военную подготовку, а жесткий отбор для исследовательской экспедиции и многовекового полета в замкнутом пространстве. Они обитали внутри машины, которая никогда не должна выключаться, в месте, где люк не так откроешь, и через секунду ты мертв.

С этими счастливыми мыслями он повернул обратно. Ты не думаешь, а психуешь. Ладно, назад к пальцезмейкам, вдруг отвлечься выйдет.

Ему в лицо ударили густые ароматы сада. Он огляделся, увидел миниатюрных овец, полноразмерных свиней и кур, услышал гогот и хрюканье, а пальцезмеек не обнаружил. Туннель у них довольно просторный, можно туда залезть. Подумав, он пошел к экранам. Если они не в туннеле, их в любом случае будет легко найти.

А что оставили пальцезмейки на дисплее? Они, наверное, любуются пейзажами Чаши, как и он сам. Но нет. Экран показывал городскую застройку, проплывшую некоторое время назад под «Искательницей солнц». Если Редвинг не ошибся, то это был город силов, только что отстроенный после разрушительной бомбардировки Птиц. Выглядел город крайне странно. Улицы и высотки напоминали иероглифическую письменность или, скорее, арабскую вязь.

Он аж подскочил от неожиданности, когда ему под локоть ткнулась плоская морда.

– Это они скрывали, – произнесла… Штирк? У хвоста пальцезмейки имелась характерная отметина, похожая на изогнутые черные песочные часы. – Больше не скроют. Великий позор.

– Стоп. А это письменность? Такая огромная?

Голос змейки звучал тихо, спокойно, текуче.