Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой

Погода в июне особенно благоприятна. Период весенних штормов окончен. Густые летние туманы не приходят до июля. Ледовая обстановка в июне также особенно благоприятна. Льды лишь незначительно отступили на север. По сути, оказавшись примерно в 150 морских милях к западу от острова Медвежий, неприятельский конвой вынужден будет идти на восток на расстоянии 200–250 морских миль от побережья Норвегии. Эта зона полностью контролируется нашей авиацией.

* * *

В то время как британцы и немцы строили планы в отношении конвоя PQ-17, Сталин отправил своего министра иностранных дел Вячеслава Молотова в Лондон и Вашингтон, чтобы обсудить детали взаимодействия Большой тройки. Сталин хотел, чтобы Великобритания и США взяли на себя твердое обязательство открыть второй фронт во Франции в 1942 году. Он также хотел получить от новых союзников формальное одобрение присоединения к СССР территорий Прибалтики и Восточной Польши.

Молотов был в СССР, пожалуй, второй по значимости фигурой после Сталина. Газета The New York Times описывала его как «чопорного человека, похожего на школьного директора», но его фамилия была псевдонимом, образованным от русского слова «молот», по аналогии с фамилией Сталина, образованной от слова «сталь». Искусный интриган, Молотов активно поддерживал сталинские чистки в период Большого террора. В 1939 году Сталин назначил его министром иностранных дел вместо Максима Литвинова, чтобы вести переговоры с Гитлером. Литвинов был евреем, а Гитлер евреев ненавидел. Когда же немцы вторглись в СССР, именно Молотову Сталин поручил сообщить об этом по радио советским гражданам. При этом Молотов объявил, что при нацистском вторжении погибло «более двухсот человек».

Черчилль питал отвращение к Молотову и «его улыбке, от которой веяло сибирской зимой». Он писал о советском министре: «Его круглая, как ядро, голова, черные усы, цепкий взгляд, непроницаемость его лица, изворотливость в разговоре и невозмутимая манера себя держать вполне соответствовали его качествам и роду занятий. ‹…› Я никогда не видел человека, который настолько бы воплощал собой современное представление о роботе».

Молотов, в свою очередь, относился к Черчиллю с огромным недоверием. Прибыв в Лондон 20 мая, он принял приглашение Черчилля остановиться в его загородной резиденции Чекерс, но потребовал, чтобы его телохранителям выдали ключи от всех спален, чтобы они смогли проверить, не скрываются ли там убийцы. Перед сном Молотов клал на прикроватную тумбочку револьвер и не расстилал постель, чтобы в случае нападения можно было быстро вскочить с нее.

Ход переговоров отражал атмосферу настороженности. По настоянию Рузвельта Черчилль заявил, что с обсуждением судьбы Польши и Прибалтики следует повременить до победы над нацистами. Черчилль согласился лишь на 20-летний договор с СССР без упоминания о послевоенных границах. В вопросе об открытии второго фронта согласия между Черчиллем и Рузвельтом не было. Рузвельт готов был начать вторжение во Францию в 1942 году, даже если это повлечет за собой большие жертвы. Черчилль считал, что такое вторжение обернется катастрофой, если только союзники не захватят сначала контроль над воздушным пространством приморской зоны Франции и не построят больше десантных кораблей для переброски войск через Ла-Манш.

В конце концов Рузвельт и Черчилль сообщили Молотову, что вторжение может начаться в августе или сентябре 1942 года. В обозримом будущем партнеры по Большой тройке готовы были помогать Сталину, лишь продолжая снаряжать арктические конвои.

17 июня 1942 года, через два дня после встречи Редера с Гитлером в Бергхофе, Черчилль прибыл в США на второе военное совещание с Рузвельтом. Он прилетел в федеральный округ Колумбия – при этом посоветовал пилоту не сбить случайно монумент Вашингтону – и сразу отправился в резиденцию президента в Гайд-парке. Одетый в летный комбинезон и окутанный клубами сигарного дыма– он ежедневно выкуривал по восемь гаванских сигар, – британский премьер выглядел довольно необычно.