Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой

Члены команды сообщили, что из нижней части грузового трюма, где хранились снаряды для корабельной пушки, идет дым. Картер вызвался спуститься туда и оценить ущерб. Вместе с еще одним моряком они отправились в трюм, освещая себе путь фонарями. Из грузов в этой части судна находилась только еловая древесина, обладавшая хорошей плавучестью. При взрыве торпеды часть корпуса выгнуло наружу, и этот фрагмент стал вести себя как второй руль, мешая управлять судном. Картер поднял несколько свалившихся с полок пушечных снарядов и выбросил их за борт. Арсенал с большей частью боеприпасов для корабельной артиллерии находился в глубине судна, у подножия семиметровой лестницы, которая вела сквозь узкий проем в непроглядную черноту. Картер заметил «бледный желтый дым», который поднимался из этой темноты, но решил не рисковать и не спускаться туда.

Выяснилось и кое-что похуже: при ударе торпеды «Ричард Блэнд» треснул пополам. Транспорты типа «Либерти» были подвержены трещинам, поскольку их корпусные панели соединялись с помощью сварки, а не заклепок, в результате чего корпуса становились более жесткими и, следовательно, чаще трескались. Трещина в «Ричарде Блэнде» тянулась по всей ширине главной палубы, а затем спускалась по корпусу с обеих сторон. Другой транспорт типа «Либерти», идущий в конвое, «Дж. Л. М. Карри», разломился на части, получив трещину во время шторма. Команду «Карри» с тонущего судна спас британский корабль эскорта.

«Ричард Блэнд» спасать было некому, но он, к счастью, не развалился. Старший механик перераспределил мазут и воду в топливных емкостях таким образом, чтобы поставить транспорт на ровный киль и позволить ему догнать конвой. Как только «Ричард Блэнд» вернулся в группу, RA-53 атаковала дюжина немецких бомбардировщиков «Хейнкель-111». Две бомбы разорвались по разные стороны от «Ричарда Блэнда», но дополнительного ущерба ему не причинили.

Той ночью метель рассеяла ордер RA-53 по океану. С первыми лучами солнца небо расчистилось, но ветер усилился. «Ричард Блэнд» находился в полном одиночестве. Картер подозревал, что немецкая подлодка, которая его торпедировала, по-прежнему оставалась неподалеку, ожидая возможности завершить начатое. Поврежденное отстающее судно вроде «Ричарда Блэнда» было легкой добычей. Вопрос был лишь в том, не потопит ли его прежде шторм. Море разбушевалось, и рулевой механизм транспорта вышел из строя. Моряки пытались двигать рулем с помощью лебедок. Капитан решил больше не искать конвой и повернул судно против ветра, чтобы выйти из усиливающегося шторма. Картер никогда не видел таких огромных волн. Каждый раз, когда судно поднималось на вал, трещина в корпусе раскрывалась на несколько сантиметров, а затем смыкалась снова, когда транспорт соскальзывал в ложбину. Картер не сводил глаз с этой трещины. Когда волны развернули судно, она, по его словам, сомкнулась с «жутким скрежетом, который прозвучал так, словно шел прямо из преисподней». По судну «прошла сильнейшая дрожь, которая проникла в душу каждому, кто был на борту».

Шторм не стихал. По оценке Картера, высота волн доходила уже до 23–24 м. «По моим прикидкам, когда я стоял на открытом мостике, высота уровня моих глаз составляла 16 м, – писал он. – Когда мы опускались на дно ложбины, мне приходилось поднимать глаза еще метров на семь, а то и больше, чтобы увидеть гребни этих потрясающих водяных стен». Картер, как ни странно, был спокоен. Он не молился и не заметил, чтобы молился хоть кто-нибудь из его товарищей по команде. «Казалось, мы понимали, что помочь нам не может никто, даже Всевышний, – вспоминал он. – Возникал скорее вопрос, какие горы мы не сможем преодолеть, но гадать не было смысла».

Не в силах и дальше обходиться без сна, Картер улегся на свою койку, установленную в каюте энсина Нили. Не успел он заснуть, как судно резко развернулось. Выброшенный из койки, Картер ударился о ящик и ушиб руку. Услышав грохот снаружи, лейтенант выбежал на главную палубу, где в лицо ему ударила струя огнетушителя, который сорвался с крепления и катался из стороны в сторону. Ветер унялся, и волны теперь были вдвое меньше, но барометр показывал давление 650 мм ртутного столба – такого низкого значения Картер никогда прежде не видел. В море вокруг судна было полно льда. Картер описал эту сцену как «чистый невообразимый сюрреализм»: