Коридор до Рождества

— В охране отеля пара крепких парней, отставные полицейские, один постоянно ходит по коридорам, другой всегда сидит внизу в холле. Пиджаки у них не оттопыриваются, но оружие наверняка есть, какие-нибудь маленькие пистолеты. Из маленького пистолета человека завалить запросто, я знаю случай, в сорок третьем году один парень из Сопротивления ухлопал немецкого майора из дамского револьверчика двадцать второго калибра, я тогда в облаве чуть в заложники не попал… Потом того парня в жандармерии расстреляли… Ага, значит, два дня назад напротив отеля уселся чистильщик обуви, мальчищка-араб, а на углу квартала стоит такой зеленый «пежо» с двумя арабами. Кого-то пасут, не иначе… Уборщицей в отеле работает одна моя знакомая, мы вместе с её мужем в начале войны в Дюнкерке с разбитых машин запчасти снимали, союзники тогда много техники бросили, покрышки на рынке хорошо шли, ремни приводные, прочая резина… Приятель-то мой лет десять, как от рака легких сгинул, курил, конечно, все больше покрепче, французские, «Житан», а жена, значит, в отель устроилась. Все десять лет там проработала, так что, если узнать чего, то к ней поедем, она все и расскажет. Горничные, они народ такой, — их никто не замечает, а им-то все про всех известно!.. Пожалуй, вот и все. Завтра, как договорились, из отеля съезжаю, или ещё требуется остаться?..

— Нет, господин Лендгарт, теперь, если что понадобится, у вашей знакомой спросим, а вам там светиться ни к чему, арабы не просто так сидят — ждут! Прозит! — Боксон поднял стакан.

— Прозит, ребята, берегите себя, мне одному внука не вырастить!..

Принесенные Леднгартом ключи были почти точными копиями ключа Боксона, если не считать, разумеется, вырезов на рабочих поверхностях — такие же никелированные, с такими же выгравированными буквами «Брюгге».

— Заглянуть бы в книгу регистрации клиентов… — задумчиво произнес Боксон.

— Запросто! — уверенно сказал Лендгарт. — Завтра же попрошу Эмму. Тебе за какие числа нужно?

Алкоголь уже подействовал на старого мастера, и он снова почувствовал себя все тем же отчаянным бельгийским парнем, сумевшим даже из катастрофы 40-го года извлечь свою выгоду — насобирать на поле боя дефицитнейшей автомобильной резины и потом долго торговать ею на черном рынке — сначала за рейхсмарки, а при удаче — за фунты стерлингов и доллары, а иногда и обменивать свой товар на деревенское сало, американские консервы, германский маргарин и болгарские сигареты. Война внезапно затянулась — немцы надолго увязли в заледенелых русских степях, но смекалистые люди все равно не позволяли себе сидеть без дела. Лишившиеся из-за войны запчастей английские и американские автомобили все чаще требовали ремонта, а Филипп Лендгарт черной работы не боялся — его семье удалось не голодать. Однажды ему неслыханно повезло — за восстановление развалившегося «форда» 36-го года, принадлежащего какому-то крупному промышленнику, Лендгарт получил сотню ампул сверхдрагоценнейшего вещества привезенного из нейтральной Швейцарии английского пенициллина. Через некоторое время лекарство обменяли на золото, и после ухода нацистов какой-то трясущийся от ужаса коллаборационист, спешно переезжающий в Конго, отдал за это золото свою механическую мастерскую.

— Не беспокойтесь, господин Лендгарт, — сказал Боксон, — вы и без того сделали большое дело. Не следует рисковать выше допустимого — вы ещё должны обучить своему ремеслу внука…

— Беспокоюсь я, парни, — сознался мастер, — вдруг не внук родится, а внучка — где мы ей хорошего мужа найдем, нашему делу наследник нужен…

— Я понимаю! — Боксон улыбнулся. — Скажите-ка мне адрес вашей знакомой, что в отеле работает, возможно, придется к ней в гости зайти…

Лендгарт продиктовал адрес, Боксон сделал запись в блокноте, потом они с Баумом вышли на крыльцо покурить, и Боксон сказал:

— Все, Руди, акция закончена. Арабы — это слишком серьезно. Дальше я работаю сам. Вот деньги, здесь должно хватить на расходы по отелю. Где можно купить оружие?

— Бельгия — страна оружейников, я могу поговорить с парнями… неопределенно ответил Баум.

— Попозже. Лучше дай мне на завтра рабочий комбинезон, я хочу прогуляться перед отелем «Брюгге».

— Ты — сумасшедший, Чарли, мне говорили об этом ещё в Легионе, я не верил… Повесь на плечо моток кабеля, в руки возьми ящик с инструментом, на голову тебе я дам старую шляпу. Тебе бы как-то рост убавить…

— Я сгорблюсь и пойду утром, пока не очень светло…

— Тогда — до завтра!..

…Ночью Хельга, положив голову на плечо Боксона, спросила:

— Ты — легионер?

— Да. А это имеет какое-то значение?

— Нет, не очень… Первый раз вижу легионера без татуировок.

— А я с детства отличался нестандартностью мышления!..

— И разговариваешь ты слишком заумно…

— Я не просто легионер, я — лейтенант парашютно-десантного полка, к тому же, в Легионе было много интересных людей, и кое-чему я у них научился…

— Это заметно, легионеры не расспрашивают о прошлом… Странно, ты почему-то боишься ночевать в отеле…

— В отеле дороже…

— Неправда, ты ведь где-то оставил свой чемодан.

— Мне хотелось переночевать с женщиной.