Коридор между заборами (попытка пересечь чёрную полосу, идя вдоль неё)

Для эксперимента Сашка перебежал ещё правее. Существо без задержки начало разворот в новом направлении. Когда этот поворот был завершён, Воронков вновь сместился с курса, и оно с равнодушием механизма начало опять всё сначала.

Ситуация, похоже, становилась патовой.

⁂

«И что теперь, всю жизнь туда-сюда бегать?» — пока что такой вариант действий оставался единственно возможным. Хотя…

Воронков в очередной раз сместился вбок, совершив этот манёвр уже как нечто рутинное, результат чего заранее известен. «Медведь», на шкуре которого полыхающие красным трещинки при каждом движении образовывали новый узор, вновь начал разворот. Но теперь Сашка почти с нетерпением ждал, когда асфальтовый монстр этот процесс закончит.

Вот, вот, ещё немного… Есть! «Голова» чётко направлена на человека. Наверное, если б на ней были глаза, его взгляд и взгляд Воронкова сейчас бы встретились.

Похоже было, что интеллект «медведя» был либо попросту нулевым, либо слишком уж отличался от привычных человеку понятий. Любой зверь в такой ситуации задумался бы, ожидая подвоха — только что намеченная жертва ускользала в сторону, и вдруг, безо всяких видимых причин подставляется — на, мол, бери.

«Медведь» раздумывать не стал. Точно так же, как и в первый раз, он сначала сделал один шаг, а потом вдруг ринулся вперёд так, что в общем-то готовый к этому Сашка еле-еле успел отскочить в сторону, дав монстру возможность пролететь вперёд — и врезаться в останки «Урала».

Воронков не надеялся, что существо разобьётся насмерть, но он рассчитывал, что удар хотя бы ошеломит врага. Однако получилось совсем не так: скелет грузовика с грохотом отлетел вперёд и вверх, рухнув наземь метрах в двадцати от прежнего места. Мелкие обломки деревянных бортов брызнули в стороны, а те, которые оказались размазаны по шкуре «медведя», через мгновение вспыхнули ярким пламенем и тут же превратились в раскалённые уголья, осыпающиеся вниз при каждом движении.

Самому же монстру столкновение не повредило: несколько широких трещин, появившихся на его теле и ногах, быстро затянулись, а поведение и вовсе осталось абсолютно тем же самым: он вновь покачивался то вправо, то влево, топчась на месте — теперь ему нужно было повернуться почти на сто восемьдесят градусов.

Сашка, зная, что у него есть небольшая пауза перед новым раундом этого странного состязания, пытался сообразить:

«Пушку бы сюда противотанковую… Само собой, неоткуда, а чем её заменить? Бочки с горючим больше нету, да и пофигу этому зверюге огонь — сам горяч как сволочь! О здание его, что ли, шарахнуть? Стенку вынесет… Чёрт, да там же до сих пор Олег сидит!»

Сашка перебежал ещё левее, выигрывая несколько дополнительных секунд.

«Топчется, гадина, весь асфальт промял до щебёнки. Ясен перец — жар-то от него какой, вон, сквозь щели светится. Огнетушителем бы его, да где такой огнетушитель найдёшь, я и нормальный-то прошлой ночью выпустил… Не вёдрами же из прудов таскать?! Стоп, стоп, стоп — а вот и она, хорошая мысля. Будем надеяться, что она, против пословицы, пришла вовремя!»

Теперь Воронков не стал ждать, когда после первого шага «медведь» кинется в разбег. Он сразу же сместился в сторону, но не намного — нужное направление было как раз тут. И вот теперь он бросился бежать по прямой, каждую секунду оглядываясь назад, не началось ли преследование.

«Медведь» довернул, и снова: шагнул вперёд, сделал маленькую паузу, побежал на Сашку…

«Хватит или не хватит?» — только и успел подумать Воронков, выполняя что-то вроде тройного прыжка вбок.

Серое с красным чудовище пронеслось мимо, мягко топоча по бетону, снесло, не заметив этого, мачту освещения, начало замедляться — и не успело. Так же легко, без усилий, «медведь» пробил решётчатый заборчик, и всей своей массой рухнул в пруд-отстойник.

Звук удара о дно, оглушительное шипение, всплеск и бурление воды, скрежет падающей туда же в пруд мачты с погасшими прожекторами — всё слилось в один неописуемый аккорд. Над прудом взметнулась мутная стена пара, который бурлил, улетая вверх, но снизу вспухали всё новые и новые клубы.

Сашка, прислонившись спиною к другой, уцелевшей мачте, напряжённо пытался разглядеть что-нибудь в этом кипении и бурлении, но ничего не получалось: зрение ничего не могло разобрать в белёсой мешанине. Зато обоняние прекрасно восприняло запаховую картину происшедшего, и даже ко многому привыкший Воронков зажал нос, не выдержав.

На проводах мачты затрещало, от проводов посыпались снопы искр, и остальные прожектора погасли. Теперь горели лишь фонарь перед воротами и две лампочки над подъездом операторского здания.

«Пакетник осветительной цепи выбило,— оценил Воронков.— Если эта дрянь уцелела, то в темноте бегать от неё будет трудновато… Тогда чего я стою, как баран?!»

И Сашка бросился к мастерской — среди всего прочего штатного и сверхштатного снаряжения, там у него где-то лежал хороший фонарь в водонепроницаемом исполнении.