Коридор между заборами (попытка пересечь чёрную полосу, идя вдоль неё)

Кроме него Сашка прихватил с собой ещё и противогаз и, на ходу отвинтив шланг от маски, засунул его в рот. Теперь, по крайней мере, можно было не дышать носом, и запах кипячёных помоев хотя ощущаться и продолжал, но всё-таки заметно слабее.

Вода в пруду продолжала бурлить, но уже не так активно. Больше никакого движения заметно не было, и, по-прежнему держа «Мангуста» наготове, он рискнул включить фонарь. Луч света скользнул по заметно ушедшей вниз против обычного уровня воде и упёрся в громоздящуюся у края пруда тёмно-серую бесформенную массу, вокруг которой продолжали всплывать и лопаться пузырьки. Сама же масса лежала неподвижно, и больше всего напоминала старую и давно затвердевшую кучу асфальта. Такие кучи появляются на обочинах просёлочных дорог, когда водители грузовиков, для экономии бензина, не желают везти свой груз «на объект». Никакого сходства с живым существом теперь в ней не было и в помине — до такой степени не было, что Сашка даже усомнился: «А был ли мишка-то? А может, мишки и не было?»

«Ага, не было,— тут же ответил он сам себе, и глянул на останки грузовика, лежащие на изрядном расстоянии от привычного места.— В гробе я видал такую небывальщину! Впрочем, судя по всему, пока что тайм-аут, как раз доделать свои дела. Я ведь куда-то шёл? Да, я шёл отправить домой Олега… Чёрт возьми, а почему он не вышел на шум?!»

Воронков, выключив фонарь, быстро пошёл к главному зданию. Дверь на ключ Олег, конечно же, не запер, так что Сашка просто толкнул дверь и вошёл.

Оставляя на полу грязные следы, Сашка дошёл до двери директорского кабинета, услышал непонятные звуки и, пройдя через приёмную, заглянул внутрь.

Телевизор, по-старомодному поставленный на длинные ножки, был настроен на ночной канал, и на экране крашеная блондинка неталантливо, но старательно изображала, что трахается с бритым мужиком поперёк себя шире — поскольку в кадре они оба были только до плеч, в реальность сцены не очень верилось.

Перед телевизором стояло директорское кресло, рядом в пепельнице дымилась начатая сигарета, а на полу стояли пивные бутылки — две пустых, и одна полная.

— Олег…— позвал вполголоса Сашка, потом повторил громче: — Олег, где ты?!

Ответом была тишина, лишь блондинка продолжала ахать. Да где же он?

— Олег, твою мать!!!

Бритый мужик на экране одной рукой отлепил от себя женщину, которая сразу умолкла, словно поставленный на паузу магнитофон и, не меняя позы, бросил в сторону Сашки:

— В очке утопился твой Олег. А матом ругаться не надо — тебе вот может ни хрена, а другим и стыдно. Ты лучше садись, мы тебе тут шоу дальше будем крутить. А надоест — так и за жизнь поговорить можно.

И, перестав обращать внимание на Сашку, бритый навалился на свою даму, которая тут же вновь начала стонать.

«Так, значит. Опять телевизором играемся? Ну, как прикажете‑с!» — и с этой мыслью Воронков крутанулся на левой ноге, а пяткой правой ударил в экран.

«Не порезаться бы…» — но опасения были напрасны. Ни дождя осколков, ни звона стекла, ни даже грохота опрокинувшегося аппарата не последовало. Телевизор, словно Ванька-Встанька, качнулся на неожиданно гибких ножках и тут же вернулся в прежнее положение. Сашка схватил с пола ту бутылку «Волжанина», которую Олег не успел открыть, и с размаху швырнул её в стекло — но раздался лишь глухой стук, и невредимая бутылка, отскочив от невредимого экрана, закувыркалась по полу и остановилась точно на прежнем месте, только уже не стоя, а лёжа.

— Ну ладно… — прошипел Воронков и вскинул пистолет. Вскинул — и застыл, потому что в мозгу отчётливо прозвучали недавние слова альбиноски: «Козя убит нестандартной пулькой… Нечего было по телевизорам стрелять!»

Чувствуя, как мускулы чуть дрожат от напряжения, он медленно опустил «Мангуста» и, пятясь задом, вышел обратно в приёмную.

— О-о-оле-е-ег!!! — позвал он ещё раз, скорее для очистки совести, не надеясь услышать ответ.

Тишина — если не считать охов блондинки за дверью. Сашка отошёл к тупиковой стенке коридора, и медленно пошёл по нему, методично открывая все двери, которые удавалось открыть. Кабинет главного инженера, комната отдыха операторов, запертая бухгалтерия, запертая касса, туалет… На всякий случай он заглянул туда и даже щёлкнул выключателем, но свидетельств гибели Олега в унитазе найти не удалось. Что ж, и на том спасибо.

Дойдя до конца коридорчика, Воронков в нерешительности застыл — выходить из этих стен не хотелось совершенно. Может, и вправду здесь остаться? Олег, небось, сбежал, как только увидел асфальтового медведя, в мастерской делать больше нечего, дома тоже. А тут можно поспать, а то и действительно посидеть перед телевизором, с мужиком побеседовать… Обязательно надо поговорить, да! Прямо-таки необходимо — именно этот мужик наконец-то объяснит, что случилось и зачем случилось. Как же это сразу-то ясно не стало?!

Воронков опустил поднятую к двери руку и уже был готов повернуть обратно к директорскому кабинету, как из-за двери раздался обиженный лай.