Корни Гедониста (СИ)

— Вот так пофехтовали мы с тобой, Ороферион… — простонал он, с блаженным видом вправляя мокрый член обратно в штаны. — Уж и не знаю, что на меня нашло. Поглядел я, как ты мечом орудуешь… ну вылитый твой отец в юности… вот и накрыло меня. А ты чего затих, Ороферион? Уж не слишком ли я тебя отделал? — приоткрыв глаза, Глорфиндель обеспокоенно взглянул на Трандуила — и обнаружил, что тот всё еще возбужден. — А-а-а, так вот оно что, — улыбнулся Глорфиндель. Приподнявшись, он притянул Трандуила к себе и, привычно обхватив его член, принялся тереть его неторопливыми уверенными движениями. — А чего ж ты молчал? Ну, разгорячился я, выплеснул раньше времени — с кем не бывает. Но ты-то мог мне сказать: так, мол, и так, дядька Глорфиндель, битве конец, а орочье войско еще шебуршится, надо бы его успокоить. А? Верно я говорю? Ты ж гляди, как толкается, шельмец, — Глорфиндель любовно посмотрел на член Трандуила. — Длинный такой… Красивый… Прямо как у Орофера — один в один! Вспомнился мне тут один случай: выехали мы с твоим отцом орков пострелять. Весь день проскакали — ни одной вражьей морды не встретили. Тоскливо нам стало до смерти. Тут я и говорю Ороферу… Ого! Сколько ее у тебя! — то Трандуил, сжав обеими руками руку Глорфинделя, с громким стоном кончил ему в ладонь. Глорфиндель вытер руку о штаны. — Ну так вот, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Остановились мы подкрепиться, а я и говорю: «Ну что, дружище Орофер, видать, не судьба нам сегодня орка завалить. Давай, что ли, друг друга завалим!» Друг друга завалим — ты понял, Ороферион? Ни одного орка не завалили — так друг друга завалим, ха-ха! Да ты, никак, спишь, малец? — Глорфиндель растерянно посмотрел на прильнувшего к нему принца. — Ну да ладно, потом дорасскажу, чем дело кончилось. А как отдохнешь маленько, позавтракаем — и уж тогда пофехтуем как следует, по-настоящему, — и Глорфиндель, без труда подхватив сонного Трандуила на руки, понес его в опочивальню.

========== 13. Путь домой ==========

Проводив Келеборна, король Орофер и его эльфы возвращались в родные леса. Они ехали долго, но вечер выдался ясный, свет заходящего солнца отражался от свежевыпавшего снега, и путники решили продвинуться еще немного прежде, чем разбить лагерь. Раскидистые дубы и высокие вязы обступали всадников. Вокруг царила тишина, лишь изредка слышались осторожные шаги оленей, мелькающих за деревьями. Солнце медленно опускалось за горизонт — его прощальные лучи окрашивали снег в нежно-розовый цвет. В воздухе кружились редкие снежинки. Эльфы из свиты короля тихо разговаривали друг с другом. Холодало, но Орофер, одетый в роскошный, подбитый серебристым мехом плащ, песцовую шапку и рукавицы, нисколько не мерз. Щурясь от летящих в глаза снежинок, он задумчиво смотрел на узоры света и тени на снежном покрове и вспоминал время, проведенное с Келеборном.

Орофер вспоминал их вечера в шатре, когда лагерь погружался в сон и снаружи доносились лишь голоса дозорных. Король-воитель, привыкший к обществу суровых воинов, Орофер прежде не знал прелести долгих, неспешных бесед; но слушая негромкую речь Келеборна, любуясь его неяркой, утонченной красотой, Орофер постепенно начинал понимать, отчего принц Трандуил так увлекся этим благородным лордом. Король видел, что Келеборн чем-то опечален, и догадывался, что ветреный Трандуил обидел его резким словом или необдуманным поступком; но Келеборн за всё время их пути никогда не заговаривал о принце, а Орофер не стал его расспрашивать.

Вместо этого Орофер просто проводил все вечера в его шатре, не настаивая на том, чтобы остаться на ночь: он подозревал, что это может оскорбить чуткого Келеборна. Лишь изредка он позволял себе едва заметно, будто бы нечаянно дотронуться до руки прекрасного лорда — и замечал, как тот трепещет от этих мимолетных прикосновений. Орофера забавляло его смущение. Великий лесной король всегда заполучал всё, что пожелает, но с Келеборном ему не хотелось спешить. Ему нравилась эта томительная неопределенность, эти взгляды украдкой, случайные касания, многозначительные фразы и долгое неловкое молчание, которое волновало куда больше, чем самые страстные признания в любви. Он угадывал, что Келеборн отчаянно хочет любить и ищет, кому отдать свое сердце — и Орофер с упоением разыгрывал любовь, с каждым днем всё больше увлекаясь своей новой игрой.