Коробка в форме сердца

Едва чувство падения, невесомости миновало, едва ноющая боль под ложечкой и в корнях волос унялась, Джуд обнаружил, что свет вокруг уже не так ярок, как прежде. Вот он прикрывает ладонью глаза, щурится на желтоватое, будто припорошенное пылью солнце. Судя по солнцу, день понемногу клонится к вечеру, а он где-то на юге. Да, Джуд снова в «Мустанге», на пассажирском сиденье. За рулем сидит Анна, напевающая что-то вполголоса, двигатель негромко, мерно урчит, «Мустанг» ведет себя будто новенький, будто только что выехал из ворот автосалона, а на дворе снова 1965-й.

Около мили оба они едут молча, и вот Джуд наконец узнает дорогу: «Мустанг» мчит по внутриштатному шоссе 22[108].

— Куда мы? — нарушив молчание, спрашивает он.

Анна выгибается, потягивается, расправляя затекшую спину, однако даже не думает хоть на секунду выпустить руль.

— Не знаю. По-моему, просто катаемся. А куда тебе хочется?

— Мне все равно. Давай, к примеру, в Чинчубу, на берег озера?

— А что там особенного?

— А ничего. Просто остановимся, посидим, послушаем радио, пейзажами полюбуемся. Что скажешь?

— По-моему, просто рай. Наверное, мы с тобою в раю.

Эти слова отзываются тупой болью в левом виске. Уж лучше бы она так не говорила. Они вовсе не в раю. Таких разговоров не хочется даже слышать.

Какое-то время они катят по выщербленной, выцветшей двухполосной дороге. Увидев справа поворот, Джуд велит свернуть туда, и Мэрибет, ни словом не возразив, съезжает с шоссе направо. Асфальт здесь сменяется грунтовкой, деревья, растущие вплотную к обочинам, смыкаются над «Мустангом», превращая дорогу в светлый ярко-зеленый туннель. По миловидному, отмытому дочиста лицу Мэрибет скачут солнечные зайчики вперемешку с пятнами тени. С виду она безмятежна, рулит огромным, мощным «Мустангом» с небрежным спокойствием и жизнью вполне довольна: целых полдня впереди, дел — никаких, отчего бы не остановиться где-нибудь, не послушать музыку в компании Джуда… вот только когда она успела стать Мэрибет?

Мэрибет, повернувшись к Джуду, улыбается — слегка смущенно, как будто вопрос этот задан вслух.

— Я ведь, помнится, предупреждала, нет разве? Две девчонки по цене одной…

— Верно, предупреждала.

— Я знаю, что это за дорога, — сообщает Мэрибет. От южного акцента, то и дело прорезавшегося в ее голосе последние несколько дней, не осталось даже следа.

— Ну да, я же сказал. Та, что ведет в Чинчубу, на озеро.

Мэрибет меряет Джуда понимающим, чуть насмешливым, чуть сожалеющим взглядом и продолжает, как будто он не издал ни звука:

— Это дорога в ад. Честно сказать, я, наслушавшись о ней всякого, ожидала гораздо худшего. Нет, на самом деле все не так плохо. Наоборот, по-своему даже мило. Хотя, если уж ее называют ночной дорогой, то вроде бы сейчас ночь должна быть. Наверное, ночь тут не для всех, а только для некоторых.