Король гоблинов

Мир мертвых тут же ожил и заиграл красками. Вокруг нас раскинулись уже не унылые бесконечные поля, а дикие равнины, на которых я оленьим чутьем ощутила множество могущественных существ. В разные стороны разбегались тропинки всех цветов и оттенков, усеянные следами и исчезавшие за горизонтом. Слева от нас тянулось пространство, заросшее такой высокой травой, что даже Сорен не сумел бы заглянуть поверх нее. Слева же находился густой лес. Из кустов за нами наблюдали миллионы желтых глаз.

Диаваль дождалась, пока мы освоимся с новым зрением, и снова заговорила:

– Нужно идти по красной тропинке. – Она постучала носком сапога по коричневато-бордовой пыли под ногами. – Она приведет нас к берегу, где томятся бесчестные мертвецы, не заслужившие достойного погребения. – Когда мы все выстроились цепочкой и перестали нервно озираться, возглавлявшая сейчас отряд колдунья добавила: – Кое-что еще. Постарайтесь не обращать внимания, что бы вокруг ни происходило.

Должна отметить, что ее предупреждение ничуть не помогло успокоить дурные предчувствия. В поисках поддержки я схватила за руку Сорена, и он ободряюще пожал мою ладонь в ответ.

– Ты выглядишь совсем бледной, – тихо произнес он. – Что произошло во время испытания? Знаю, что требовалось убить другую версию меня, но хотелось бы знать и остальные детали.

Я задрожала, хотя было совсем не холодно, и опустила глаза.

– Во время падения я задевала разные корни Иггдрасиля, которые показывали иные варианты развития моей судьбы. Вернее, не показывали… а словно воплощали их наяву. Проживая другие жизни, я забывала эту. – Я указала на нас. – И каждый мир следовало покинуть разными способами, чтобы заслужить награду. Но даже зная задание, я не понимала, куда стремлюсь и какую награду пытаюсь завоевать. Просто делала, потому что была обязана так поступить.

– Что именно ты увидела в альтернативных реальностях, если позволишь спросить? – с любопытством поинтересовался Сорен.

Стараясь потянуть время, я откинула носком сапога красноватый камешек. Тропинка стала твердой, усеянной такой острой щебенкой, что отсутствие хорошей обуви грозило увечьями.

– Эти миры предназначались для испытания моей воли и желания сохранить прежнюю жизнь. И демонстрировали реальную судьбу других моих версий. В первой Лидиан не напал на нашу деревню и ты забрал меня в Пермафрост после восемнадцатилетия. – Я замолчала ненадолго, пытаясь собраться с мыслями. – Родные сшили погребальное облачение, будто отправляя на смерть, а я ужасно боялась того, как ты решишь поступить.

– Неужели я совершил нечто неподобающее? – с тревогой спросил Сорен. – Что-то плохое, я имею в виду?

– Наоборот, – покачала я головой. – Я постоянно кричала и срывала злость на похитителе. Ты же отмалчивался, пока я не успокаивалась, и тогда старался разговорить, рассказывал что-то про себя. Ну, понимаешь, разные мелочи, вроде любимого цвета или какую ненавидишь еду.

– Темно-зеленый и селедку. – Тут же сообщил Сорен, хотя я и так это знала.

– Думаю, я бы погрузилась в ту жизнь и осталась в ней навсегда, убаюканная размеренностью нашего путешествия. Но услышала голос, который нашептывал о необходимости сбежать. С помощью корней, клыков и железа.

Я вздрогнула, снова вспоминая последнее задание, выражение лица преданного Сорена, пустую глазницу и глубокие порезы на запястьях. И кровь, кровь, кровь… Образы были такими яркими, а эмоции – реальными. Словно пришлось пережить все заново.

– Все уже закончилось, ты вернулась. Только это сейчас важно, – тихо произнес Сорен, привлекая меня к себе и поглаживая по волосам.

– В итоге я воспользовалась спрятанным в одежде железным ножом, который на прощание дали родители, разрезала корни и проглотила древесный сок. Очевидно, таким был путь наружу. Второе задание оказалось… иным.

В ушах до сих пор стояли крики родных и жителей деревни. Приказ Лидиана бежать и вопли преследователей, охотившихся на меня как на добычу.

– Я вернулась в деревню прямо посреди набега гоблинов, – тихо продолжила я рассказ. – И выжила в сражении. Тогда Лидиан велел уносить ноги, чтобы он и его приспешники могли погнаться следом. Но я повредила лодыжку, свалилась в овраг и уже слышала шаги охотников, которые бы сотворили со мной ужасные вещи, но тут вспомнила о задании покинуть мир с помощью клыков и увидела змею-альбиноса. Зная, что она ядовита, схватила и вонзила ее зубы себе в руку, чтобы умереть до того, как охотники настигнут беспомощную жертву.

– Боги, – прошептал Сорен. – Звучит ужасно. Тебе наверняка было очень страшно. Сочувствую.

– Но последнее испытание оказалось самым тяжелым.

– Что случилось? Если, конечно, готова об этом говорить. Я пойму, если ты решишь снова не переживать тот кошмар.