Король гоблинов

– В том-то и дело, – покачала я головой, – это вовсе не было кошмаром. А потому так тяжело оказалось покинуть тот мир. – Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и тут же незаметно смахнула их. – Я жила обычной жизнью, и ты тоже находился рядом, только в человеческом облике. Мы ждали ребенка, мое тело не покрывали шрамы, вся семья поддерживала нас, а Пермафроста, кажется, вовсе не существовало. – На этих словах мой голос дрогнул. – Именно о такой жизни я всегда и мечтала. И хуже всего то, что это не было иллюзией. Корни не внушали ложных образов, а позволяли очутиться в другой версии судьбы.

– Мне жаль, что тебе пришлось выбирать, Яннеке, – мягко произнес Сорен, нежно сжимая мою ладонь.

– Я знала, что придется убить тебя, чтобы покинуть тот идеальный мир. Но не могла причинить вреда даже другой твоей версии. – Теперь мой голос сорвался, пришлось прокашляться, чтобы завершить рассказ. – В конце концов я вонзила кинжал тебе в глаз, но не сумела завершить дело, так что просто порезала себе вены на запястьях и надеялась очнуться в собственном мире. По моей вине нам пришлось сражаться с Гармом. Из-за меня не получилось освободить Лидиана. Все потому, что я не смогла решиться и убить тебя, другую версию тебя. Хотя и пыталась.

Какое-то время Сорен молчал, но не размыкал объятий. Я наслаждалась теплом его тела. Более медленное, чем человеческое, сердцебиение успокаивало, пока страхи и отчаяние не покинули меня.

– Ты очень сильная, Яннеке, – наконец произнес любимый. – Надеюсь, ты это знаешь.

– Я была так близка, чтобы сдаться и остаться навсегда в том мире.

– Но все равно вернулась к нам. Так что поверь моим словам: ты очень сильная. Никогда в этом не сомневайся. – Он поцеловал меня в лоб. – До сих пор жалею, что тебе выпало проходить испытание в одиночестве и никто из нас не сумел помочь.

Мы зашагали по тропинке, но настолько погрузились в мысли, что едва не налетели на застывших на месте спутников. Они вглядывались куда-то в даль. Дорожка теперь превратилась в песчаную ленту, а до ушей доносился шум прибоя, разбивавшегося о скалы.

– Ну вот мы и пришли, – сообщила Диаваль. – Берег мертвеца. Не делайте глупостей. Держитесь позади, старайтесь не шуметь и не вступайте ни с кем и ни с чем в контакт.

Я открыла рот, чтобы поинтересоваться, с кем именно не следует вступать в контакт, не считая песка под ногами, как перед глазами возникли мерцающие фигуры. Люди с изломанными телами всех возрастов были прикованы к скалам, лица и другие мягкие места беспомощных пленников клевали черные вороны. Набегающие волны то и дело накрывали с головой несчастных, отчего они захлебывались и задыхались. А прилив становился все выше и выше. Те из людей, чья одежда уцелела, раны выглядели свежими, а цепи не успели проржаветь, еще издавали крики, но большинство просто стонали от боли, не открывая глаз.

Мы прошли мимо мужчин, распятых на крестах и предпринимавших слабые попытки держаться прямо, несмотря на пригвожденные к деревянному основанию ноги, чтобы сделать лишний глоток воздуха. Раны от этого становились лишь глубже и причиняли, судя по всему, ужасные мучения. Некоторые из пленников проводили нас глазами, остальные же продолжали смотреть вперед пустым взглядом.

Мы почувствовали, как под ногами зашевелился песок. Диаваль предупреждающе прижала палец к губам. На берег выползла гигантская змея, покрытая темной блестящей чешуей. Черную с фиолетовым отливом шкуру украшали тонкие зеленые полосы, которые тянулись по длинному телу от головы до хвоста. Чудовищная тварь стряхнула песок и повернула к нам огромную голову.

На язык просились миллионы ругательств, но во рту так пересохло, а горло перехватило от страха, что не получалось произнести ни слова. Змея поднималась все выше и выше, внимательно изучая нашу компанию немигающими красными глазками, а затем развернулась, бросилась к одному из распятых на кресте мужчин, сорвала его тело и заглотила целиком. Под шкурой отчетливо проступил силуэт жертвы. Однако пленник почти сразу вновь появился на деревянной конструкции. Чудовище же заскользило по берегу дальше.

Диаваль опустила руку и расслабилась, всем видом показывая, что опасность миновала и можно разговаривать.

– Что, во имя всех богов девяти миров, это была за тварь? – выдохнул Сорен.

Казалось, он долго бежал и теперь хватал ртом воздух, пытаясь оправиться от пережитого ужаса. Я и сама чувствовала, как заходится в груди сердце, а перед глазами заплясали черные точки из-за сдерживаемого дыхания. От облегчения при виде удалявшейся змеи подкашивались ноги.

Дрожащий Сеппо прижался к Розамунду, который нежно гладил возлюбленного по голове и шептал слова утешения.

– Нидхегг, – наконец пробормотал полукровка, чьи глаза сейчас напоминали блюдца. – Нидхегг.

– Кто? – одновременно переспросили мы с Сореном.