Король Иоанн; Ричард II; Генрих IV (1 часть)

Еще прочтите это,
Признание в тяжелых преступленьях,
Которыми вы с вашими друзьями
Стране ущерб огромный нанесли.
Покайтесь же, и пусть народ узнает,
Что по заслугам низложили вас.

Король Ричард

Как! Сам я должен размотать пред всеми
Клубок своих безумств? Нортумберленд,
Когда бы речь шла о твоих проступках,
Не стыдно ль были бы в таком собранье
Тебе их оглашать? А если нет,
Ты в списке том прочел бы страшный грех:
Свержение законного монарха
И поругание святой присяги,
За что и будешь богом проклят ты.
А вы — вам любопытно поглазеть,
Как надо мной беда моя глумится?
Кой-кто меня жалеет лицемерно
И умывает руки, как Пилат;
Но это вам, Пилаты, не мешает
На муки крестные меня отдать,
И вам водой не смыть сего греха.

Нортумберленд

Читайте же, милорд, не будем медлить.

Король Ричард

Не вижу — слез полны мои глаза!
И все же я соленой этой влагой
Не ослеплен настолько, чтоб не видеть
Изменников, столпившихся вокруг.
И если взор я обращу к себе,
Окажется, что я изменник тоже:
Я дал свое согласие на то,
Чтоб с короля сорвать его порфиру,
Власть ввергнуть в рабство, обесчестить славу
И государя в смерда превратить.

Нортумберленд

Милорд…

Король Ричард

Тебе не лорд я, оскорбитель!
Я титул потерял, утратил имя,
И даже имя, данное в купели,
Я потерял, — не Ричард больше я.
О горе! Столько зим прожив на свете,
Не знаю, как мне называть себя!
О, если б я был шуточный король,
Из снега слепленный, и мог растаять,
Растечься мог под солнцем Болингброка!
Мой добрый, мой великий государь!
Хоть доброты в твоем величье мало,
Когда еще какую-нибудь цену
Имеют в Англии мои слова,
Вели, пусть зеркало мне принесут,
Хочу я посмотреть на короля,
Лишенного могущества и власти.

Болингброк

Пусть зеркало достанет кто-нибудь.

Один из слуг уходит.

Нортумберленд

А вы пока бумагу прочитайте.

Король Ричард

Еще я не в аду — не мучай, дьявол!

Болингброк

Оставим это, лорд Нортумберленд.

Нортумберленд

Палата общин будет недовольна.

Король Ричард

Довольна будет. Я прочту довольно,
Коль загляну в ту подлинную книгу,
Где значатся мои грехи, — в себя.

Входит слуга с зеркалом.

Дай зеркало, и все я в нем прочту.
Как! Линии морщин не стали глубже?
Скорбь нанесла мне по лицу удары,
А шрамов нет? О, льстивое стекло!
Как все мои приверженцы былые,
Ты лжешь! Ужели здесь — лицо того,
Кто каждый день под кров гостеприимный
Сзывал по десять тысяч человек?
Лицо, что заставляло, словно солнце,
Зажмуриться глядевших на него?
Лицо того, кто был так безрассуден,
Так добрых от дурных не отличал,
Что был отлично свергнут Болингброком.
Величьем бренным светится лицо,
Но бренно, как величье, и лицо.