Король Красного острова

В главную деревню бецимисарков Таматав Устюжанинова отправили в сопровождении пяти воинов-проводников и трех быков-зебу. Шли долго – больше недели, пока наконец не оказались на берегу широкой полноводной реки, которую едва сдерживали берега – вода стояла вровень с красными ровными краями, вспенивалась кудрявыми бурунами, уносясь вниз, к далекому океану.

– Острожно, вазаха! – предупредил Алешу старший проводник, седой курчавый человек с темной, почти черной кожей. Звали его Райлуви. – У берега могут прятаться крокодилы. Это опасно.

Что такое крокодилы, было понятно без слов, при виде этих зубастых чудовищ внутри у Алеши возникал невольный холод: крокодилы могли покалечить любого, даже очень сильного человека, а это – самое худшее из всего, что могло быть. Лучше быть убитым, чем искалеченным.

– Спасибо, Райлуви, – сказал Устюжанинов, – я знаком с повадками крокодилов.

Они несколько часов двигались по берегу реки, пока не увидели вдали диковинные, вытянутые вверх дома с тростниковыми крышами. Дома стояли на сваях, сваи были высокие, в два человеческих роста – скорее всего, река здешняя имела капризный характер и часто выходила из берегов, тогда от дома к дому можно было передвигаться только на лодке, отпихиваясь шестом от крокодилов…

Через несколько минут Устюжанинов понял, что это не так: под домами были сооружены вполне приличные курятники для домашних птиц, и птицы этой в столице бецимисарков было много: квохтали пеструшки и хохлатки, клекотали индюшки, крякали утки, нервно вскрикивали цесарки, отдельно около каждого дома имелись загоны для скота.

На окраине деревни дорогу преградила стража – рослые бритоголовые мальгаши с копьями в руках, чуть поодаль возникли двое бецимисарков с длинными духовыми ружьями. Устюжанинов знал, что такое ружье может быть опаснее мушкета, особенно если оно заряжено отравленной стрелой. От пули, выпущенной из мушкета, можно оправиться, а от отравленной стрелы нет – выжить не дано. Райлуви поспешно выступил вперед.

Через час Устюжанинов уже сидел в доме Сиави, скрестив ноги на ярко раскрашенной циновке и лакомился мясом молодой козы. Сиави невозможно было остановить, он говорил, говорил… Без перерыва. Лицо его сияло возбужденно – порывы радости захлестывали его.

На вечер в деревне был назначен большой праздник – так объявил вождь племени, которого Алеша начал вежливо величать королем. Поскольку Устюжанинов пришел не только в сопровождении воинов-проводников, но и трех быков-зебу, на которых доставил в Таматав подарки, то на празднике передал подарки Хиави. Подарки были запакованы в тюки, обшитые прочной парусиной.

Четыре колдуна совершили вокруг тюков ритуальный танец – отгоняли любопытных духов, среди которых могли оказаться и злые – духам ведь тоже было интересно, что за подарки получил предводитель племени Хиави, вот они и пришли из леса вслед за белоголовым. В чем, в чем, а в этом колдуны были уверены.

Плясали и колотили в бубны они минут пятнадцать, потом зажгли факелы, обнесли огнем площадь, где происходило празднество и отошли в сторону – свое дело они сделали, тюки с подарками можно было вскрывать. Хиави сидел на глубоком резном троне с высокой спинкой, украшенной изображением сокола, рисунками диковинных цветов, растений, гибких лиан, пальмовых ветвей, сын Сиави стоял рядом с ним, Устюжанинову отвели место рядом с Сиави.

Хиави подал знак телохранителям, чтобы те разрезали веревки тюков и распороли ткань. Подарки, которые прислал Беневский, стоили того, чтобы ими любоваться.

Яркие ковры с ласкающим взор орнаментом, серебрянная посуда, несколько новеньких мушкетов и кинжалов – количество боевых мушкетов соответствовало количеству кинжалов, – зеркала, пять рулонов индийского шелка, совершенно невесомого, нежного, ожерелья, на которые всегда были падки обитатели южных широт, гирлянды бус. Хиави, увидев это богатство, довольно покивал головой – подарки ему понравились. Велел телохранителям завернуть все в распоротую ткань и унести в дом.

В следующую секунду Хиави хлопнул в ладони и праздник начался. Устюжанинов сидел рядом с Сиави и его отцом и когда встречался взглядом с предводителем племени, то видел в его глазах самые разные чувства, прячущиеся в отблесках пламени, – очень противоречивые, вот ведь как: и неверие там было, и теплота, и признательность, и настороженность – словом, полный набор чувств, которые способны родиться в душе человека.

С одной стороны, светловолосый пришелец спас от гибели его сына, рискуя собой, доставил его на Мадагаскар, с другой, он – белый. А к белым людям отношение на Мадагаскаре не самое доброе. Что же привез светловолосый вазаха их племени, добро или зло?

Этого Хиави не знал, снова и снова косился на Устюжанинова, стараясь поймать его взгляд. Но к разговору о целях его приезда не приступал – выжидал.

Разговор состоялся утром.