Король Красного острова

Спали, подстелив под себя плащи, в ткань которых были вплетены волокна травы, отпугивающей змей. Змей на Мадагаскаре было много и Алеша их, честно говоря, побаивался. На Камчатке, на юге, тоже есть змеи, но Устюжанинов их никогда не видел.

– Змеи не страшны, гораздо страшнее, например, калануро, – сказал Райлуви.

– А что это за зверь такой калануро? – спросил Устюжанинов.

– Маленький человечек, от макушки до пяток покрытый волосом. Комок волос, который умеет незаметно подкрадываться к путнику и впиваться в него зубами. Я боюсь калануро, – Райлуви передернул плечами, – он выпивает кровь из человека целиком, ничего не оставляет. От человека остается только кожа, которая обтягивает кости, и все, больше ничего нет.

– Чего еще есть страшного в лесу? – Устюжанинов пробежался взглядом по макушкам деревьев, словно бы рассчитывал увидеть там клыкастое чудовище, по самые брови испачканное кровью, доедающее живого человека, либо крылатую ящерицу, плюющуюся огнем.

– Самой страшной считается семиголовая змея фанампитулуха, – опасливым шепотом произнес Райлуви. – У нее семь ядовитых голов, может уничтожить целое селение. Иногда из леса выходят быки-людоеды, мы их тоже боимся. Очень страшно повстречаться с ними… Но не будем об этом, – решительно проговорил он. – Поедим копченого мяса и – спать! На рассвете пойдем дальше.

Быстрая ходьба здорово изматывала людей. Но с другой стороны, уже на следующий день Устюжанинов почувствовал, что он втянулся в ритм, перестал кашлять и давиться тягучей, почти твердой слюной, с интересом разглядывал заросли и размышлял про себя – выскочит из них бык-людоед или какой-нибудь мерзкий великан Итримубё, привыкший поедать людей, словно большерецкий комендант Нилов горячие пирожки с брусникой по воскресным дням, либо повременит, не выскочит?

Но нет, ни змеи-семиголовки, ни страшный великан Итримубё, любивший лакомиться молочными детишками, так и не показались. Наверное, страшилища эти сейчас пребывают в другом месте, в другом конце мадагаскарского леса.

На следующее утро, наскоро перекусив копченым мясом и подсоленными авокадо, проглотив по паре горстей вареного риса, двинулись дальше.

Вождь бецимисарков Хиави тем временем предпринял отвлекающий маневр – отправил к сафирубаям своего сына с наказом вести затяжные переговоры – надо было выиграть две-три недели. А к этой поре подоспеет Беневский со своими мушкетами, саблями и двадцатью пушками «Маркизы де Марбёф»…

Хиави оставалось только одно – ждать.

Вождь бецимисарков все рассчитал точно – все рискованные состыковки были произведены без сбоев, накладок не было, Беневский подоспел вовремя – Махертомпа был разбит наголову. Он потерял свое войско, был ранен, но колдуны-знахари Хиави поставили его на ноги, хотя лучше себя от этого проигравший предводитель сафирубаев не почувствовал.

Более того, он считал, что Беневский сильно унизил его, отказавшись взять выкуп. Махертомпа недоумевал – как можно отказаться от хорошего выкупа, предлагаемого за вождя? Сам он, например, никогда не отказался бы от мешка золота, если б заарканил на этой войне Беневского – свое взял бы с лихвой. А если бы требуемого мешка не получил, то посадил бы спесивого графа на кол.

Хотя, честно говоря, мешок золота ему был и не очень-то нужен, золото у Махертомпы имелось – он считался не самым бедным человеком на Мадагаскаре.

– Выкуп мне не нужен, – сказал Махертомпе Беневский, – ты свободен. Можешь идти домой, на свои земли.

Махертомпа даже головой закрутил от обиды и одновременно ярости, захлестнувших его: спесивый граф поступает с ним, как с последним погонщиком быков, всю жизнь проведшим в навозе, унижает… Беневский унизил его, свел до уровня коровьего вымени, превратил в собачий помет… Тьфу!

А Беневский знал, что делал. Слух о том, что он отпустил вождя сафирубаев на волю, не взяв с него ничего, прокатится по всему Мадагаскару, о нем заговорят, может быть, даже будут слагать песни, саги или что там у них еще существует… Все это будет на руку Беневскому.

На трапезах Беневский сидел теперь рядом с Хиави, – как равный. Поручение короля Франции – сделать Мадагаскар землей, принадлежащей короне Бурбонов, – он начал выполнять с успехом.

Но в планах Беневского было нечто большее, чем обычная победа над каким-то пропахшим кислым молоком сафирубаем, в ближайших планах его было возведение города, который станет столицей, из чьих стен он начнет покорять Мадагаскар дальше. Беневский уже и название новому городу придумал – Луисбург, в честь короля Людовика Пятнадцатого.

Луисбург был построен необычайно быстро, на Мадагаскаре таких ошеломляющих темпов еще не видели… Понадобилось всего три месяца, чтобы новый город был нанесен на карту – он встал в зеленой сырой долине, примыкающей к заливу Мунгаб, одним своим краем соприкасался с лесом, где Беневский возвел несколько позиций для орудий – мало ли каких подарков можно ожидать от тех же сафирубаев или сакалавов. С моря Луисбург тоже был прикрыт – в бухте гигантским караваем высился остров Моррос.