Король Красного острова

– Что нужно от бецимисарков человеку, который прислал богатые подарки? – спросил Хиави, цепко всматриваясь в спокойное, почти безмятежное лицо юного гостя, стараясь приметить, засечь в нем что-нибудь хитрое, коварное. При этом Хиави не видел, что у самого него взгляд становился хитрым и коварным.

– Нужно только одно – ваша дружба, – несколько напыщенно ответил Устюжанинов.

– Как зовут этого человека?

– Морис Августович Беневский.

– Длинное имя, – качнул головой Хиави. – Длинные имена бывают у благородных людей.

– Он благородный человек, очень богатый, знатный, дружит со многими королями – в частности, с королем Франции.

– Франция… – Хиави недовольно поморщился, но продолжать разговор о Франции не стал. – Чего хочет этот богатый и знатный человек?

– Хочет привезти бецимисаркам товары, которые подарил вам, привезти мушкеты и порох, чтобы можно было защищаться от врагов, ткани, ковры, зеркала…

– Что нужно ему взамен, кроме дружбы?

– Красное и черное дерево, камни, золото…

– Желтый металл, из-за которого льется кровь, у нас есть. Золото мы дадим. Часть оставим себе, поскольку нам оно тоже необходимо, остальное отправим твоему господину. Что еще?

– Еще мой господин обещает вам военную помощь. Мало ли с кем может случиться война…

– Да, у нас плохие отношения с сакалавами. Мы не понимаем друг друга.

– Мой господин поможет вам победить сакалавов, – убежденно произнес Устюжанинов.

В ответ Хиави кивнул. На лице его ничего не отразилось. Гремели барабаны, звучали хриплые, трогающие душу голоса труб, люди веселились, плясали. Лицо Хиави неожиданно сделалось озабоченным, в подглазьях и на лбу возникли морщины, уголки губ печально опустились, предводитель бецимисарков постарел на глазах, – кроме сакалавов у него натянулись отношения с сафираями, с их предводителем Махертомпой.

Над головами приветливо помигивало звездами черное горячее небо, из леса доносились крики ночных птиц. Хищных, опасных для человека птиц и зверей на Мадагаскаре, кроме крокодила и леопардовой кошки фоссы, не было, да и они тоже относились к человеку с опаской. А лемуры, кабаны и обезьяны, которых на Красном острове водилось много, ничего серьезного из себя не представляли – на людей они не нападали.

Устюжанинов сидел рядом с наряженным в алую тунику Сиави и думал о Мадагаскаре, сравнивал его с Камчаткой, которая тоже ведь окружена морем – едва ли не со всех сторон вода, и сам себе кивал головой: Камчатка была лучше.

Но Камчатка далеко, а отстров Мадагаскар – вот он, находится под ногами. Гремели барабаны, заставляли прислушаться к своим горьким голосам трубы – при их звуках и земля, и деревья, и небо и травы становились тихими, внимали тому, что слышали, вскрикивали в танце люди, мужчины и женщины – ничто, кажется, не предвещало беды.

А беда уже висела над головой, сотрясала, как тяжелая буря, землю: на племя бецимисарков двинулось племя сафирубаев, ведомое вождем Махертомпой, давним недругом Сиави. К Махертомпе присодинились еще несколько племен, поменьше численностью, послабее, но собранные вместе, они представляли из себя опасную силу.

Ночью, когда праздник уже закончился, а из воздуха почти выветрился вкусный дух запеченного на костре мяса, с севера, с самой границы, где заканчивались земли бецимисарков, примчался усталый скороход, сообщил, что на бецимисарков движется несметное войско… Хиави отпустил скорохода отдыхать, а сам собрал военный совет. Утром пригласил к себе Устюжанинова.

– Я принимаю все предложения твоего господина, – сказал он, – дам ему и золото, и эбеновое дерево, и камни, и серебро, все ценное, чем владеет народ бецимисарков, но мне нужна его помощь. На нас с войной идет сразу несколько племен, мы будем держаться, долго держаться, – будет много убитых, много горя. Если твой господин действительно хочет дружить с бецимисарками, то должен нам помочь. Отправляйся к нему срочно, скажи господину – пусть поспешит!

Через час Устюжанинов уже находился в пути, его сопровождал Райлуви – человек, к которому он привык, и еще один незнакомый малоразговорчивый воин с темным лицом и ожерельем из акульих зубов на шее, – как понял Алеша, из личной охраны предводителя бецимисарков.

Двигались они в деревню, расположенную на берегу залива Мангаб ускоренным шагом, почти бегом. Не скороходы, конечно, но шли быстро.

Остановились только вечером, когда начало темнеть. Для ночлега выбрали чистую, поросшую высокой жесткой травой поляну. Райлуви извлек из ножен меч и вырубил траву, как кустарник.

– Так будет лучше, – сказал он, побросал вырубленные охапки в костер, бегающие языки пламени мигом обволоклись, обросли дымом, сразу сделалось меньше комаров.

А раз меньше комаров, то и дышать стало легче, писклявоголосые ведь могут довести до припадка и остановки дыхания кого угодно – русского, мальгаша, француза, даже толстокожего серого бегемота из долины африканской реки Лимпопо.