Король-медведь (СИ)

– И теперь вы купите эту книгу за свои деньги, потому что помяли угол корешка, – закончил Грэм, неожиданно возвращаясь к обычному английскому. – Все, идите, чтоб я вас больше не видел до самого отъезда.

Парни закивали, подхватили многострадальную сказку и быстро скрылись среди стеллажей.

– Сурово ты с ними. Они же просто шутили, как я понял? – неуверенно спросил Ричард.

– Шутили, ага. Эти двое постоянно шутят, только и следи за ними. Никакой серьезности вообще. Теперь ты понимаешь, почему я оставил их здесь, а не повез с собой на ферму Адама? С ними к концу первого дня все овцы выстроились бы в шеренгу по парам, кинулись в море, пересекли его вплавь и попросили политического убежища в Исландии.

Ричард не смог сдержать улыбку, представляя эту картину. Интересно, поняли бы ирландских овец их исландские соплеменники?

– Доминик и Билли не показались мне дурными, только веселыми, – сказал он. – Я не думаю, что они хотели сделать что-то плохое.

– Нет, конечно нет. Но немного приструнить их всегда полезно, я считаю, – Грэм подмигнул. – Как насчет обеда?

Они нашли уютный ресторанчик и устроились там. Ричард старался разглядеть меню с ценами, но Грэм забрал его себе и заказал все на свой вкус.

– Это я тебя заставил потерять день и гулять со мной по городу, так что обед с меня. И не спорь, пожалуйста, – сказал он.

Ричард сильно смутился, но противиться не стал: в его голове роилось слишком много разных мыслей, и он не знал, за которую ухватиться. Кажется ли ему, или Грэм неуклюже ухаживает за ним? Ясное дело, что это бред, и думать о таком не стоит, но ведь слишком много происходит всего, что сложно описать в словах. Эти взгляды, эти усмешки краем рта, мелкие знаки расположения в разговоре… Ричард чувствовал, что теряется в догадках, и потому решил отложить рассуждения до спокойного вечера: он приляжет на диван, включит негромко телевизор и расскажет леди Мариан обо всем, что сегодня происходило. Мысли улягутся, тишина остудит голову и все снова будет понятно и просто. В его мире не место всем этим странным и неприличным мыслям, это и так ясно.

После обеда (Грэм так и не дал Ричарду заплатить ни цента, несмотря на его попытки отстоять свою независимость) они снова вышли на улицы. Вечерело, на Дублин спускались сумерки, и праздничная подсветка смотрелась еще ярче и наряднее.

– Я редко бываю в городах, особенно крупных, – рассказывал Грэм. – У меня большая ферма, и не всегда получается обойти ее за весь день. Я, конечно, стараюсь выбираться в цивилизацию хотя бы раз в полгода – в Инвернесс, или даже в Эдинбург, но не могу долго находиться в таких местах – слишком шумно.

Он улыбнулся и показал на свои уши, а Ричард подумал, что хорошо его понимает. Представив, как Грэм в высоких сапогах и штормовке с хозяйским видом бродит по своим владениям, он уже не мог изгнать это видение из своей головы.

– Адам тоже не любит выезжать дальше нашего рынка. А мне нравится иногда пройтись здесь, вспомнить студенческие годы. Но после этого очень приятно возвращаться домой.

– Согласен. Особенно, если дома ждут близкие, – поддакнул Грэм.

– Скучаешь по кому-то дома?

Ричард хотел спросить совсем другое, но слова сами собой сорвались с языка, и он тут же стушевался. Все же, это был очень личный вопрос, и Грэм имел полное право ответить не слишком вежливо. Но тот словно не заметил

– Разве что по моим животным. Хотя, кресло еще, да. У меня в гостиной стоит старое кожаное кресло, и удобнее я ничего еще не находил. Вот по ним и скучаю. А вообще здесь мне очень нравится, я рад, что согласился на приглашение Адама и приехал.

– Это здорово, – незаметно выдохнул Ричард, почувствовав, как сразу стало легче дышать. – Я тоже рад.

– А ты учился здесь, в Дублине? Покажешь памятные места? – попросил Грэм.

– Да, могу, хотя это вряд ли будет интересно тебе: я был примерным студентом и по пабам не бегал, – Ричард усмехнулся.

– Все равно любопытно взглянуть.

Они вернулись к машине и проехали в другую часть города. Грэм с интересом смотрел в окно на проносящиеся мимо улицы, яркие витрины, украшенные двери пабов и кафе. Он улыбался и бормотал себе под нос что-то одобрительное, а Ричард смотрел на него в каждый удобный момент и кивал невпопад. Было здорово наблюдать, как меняется лицо Грэма, как мелькают на нем световые пятна рождественских огней, как пробегаются по коже сверкающие рекламные вывески.

Знакомые с юности улочки почти не изменились. Где-то появился новый магазинчик, где-то убрали скамейки. Некоторые деревья стали больше, а каких-то Ричард не нашел – только пустые места в тротуаре. Студентов почти не встречалось по причине праздников, зато туристов прогуливалось множество.

– И ты ходил здесь, да? – спросил Грэм, глядя куда-то в ветви большого дерева, оплетенного гирляндой.

– Ну да. Только давно уже это было.

– А почему не остался здесь, в городе? Ты ведь наверняка хорошо учился, и работу бы получил без проблем.