Король плоти и костей

– Это ужасно, – пробормотала Ада, когда далеко впереди один солдат вонзил меч в живот другого солдата.

И тут я заметил Ярина, в кожаных доспехах и с мечом в руке. Заметил и подъехал к нему.

– Сливаешься с толпой?

– У меня нет трупов, которые защитят меня, если потребуется. – Бог Шепота подмигнул моей маленькой; он всегда чувствовал себя уверенно с женщинами, поскольку знал все их мысли. – Боюсь, ты пропустил начало, когда подпалили пропитавшуюся маслом землю и сожгли сотни солдат, братец. Случайность… или тщательно продуманный план?

– Нужды смертных замедлили наше продвижение. Укажи трупы, которые ты хочешь поднять.

– Вы только что прибыли. – Ярин вложил меч в ножны. – Может, прогуляемся вдоль ближайшего ручейка, Ада?

– Твой брат сломал мне ноги.

– Вывернул, – поправил я, но прижимающаяся ко мне Ада напряглась: Ярин, несомненно, опять отравлял ее разум своим шепотом. – У тебя не получится слиться с толпой, если я подниму мертвых и натравлю их на тебя быстрее, чем ты шмыгнешь в свои владения.

– Скажу лишь, что удивлен, что ты еще не свернул ей шею. – В ответ на мою гримасу губы Ярина скривились в ухмылке. – Мертвые никогда не бегут от тебя, а ты, кажется, ох как отчаянно жаждешь удержать ее.

– Укажи четыре тела.

– И еще пяток. – Я тихо зарычал, но тут он добавил: – Сделай это для меня, и я устрою так, что твоя женщина будет тебя любить.

Меня словно ударили под ребра.

Любить меня.

Не знаю уж, что этот проныра увидел на моем лице, но сам он расплылся в самодовольной усмешке:

– Она будет обожать тебя, братец.

Сердце забилось быстрее.

Обожать меня.

– Ее охватит такая мучительная страсть, что она никогда не покинет тебя. Никогда.

Никогда не покинет.

Останется навсегда.

Все внутри меня требовало согласиться на его предложение, особенно когда Ада наградила брата ядовитым взглядом. Неважно, как глубоко моя сила проникала в ее плоть и кости, отвечая на отчаянный зов ее обделенного вниманием тела, ее бунтующая душа скрывалась за барьером, пробить который не мог даже я. Сколько времени прошло с тех пор, как я разбудил ее похоть?

Больше, чем она согласилась бы признать.

А тем более признаться самой себе…

Должно ли это меня тревожить?

Нет, но тревожило, да так сильно, что меня так и подмывало согласиться. Чтобы моя смертная сама тянулась ко мне, чтобы предлагала мне себя так, как может предлагать лишь влюбленная женщина.

Или жена.

– Укажи тела, – выплюнул я.

– Ну, как знаешь. – Ярин окинул взглядом поле. – Давай-ка посмотрим… м-м-м-м, кого же сохранить?

– Ты шутишь? Ты что, еще даже не связал их?

– С важными решениями торопиться не стоит. – Постукивая пальцем по губам, Ярин пожал плечами, оглядывая каменные стены Айренсти. – Мужчин и женщин, которые будут окружать тебя, нужно выбирать очень тщательно и благоразумно. Ага! Вот этот отлично подойдет для развлечений!

Я подвел кобылу к мертвому солдату и прижался губами к уху Ады:

– Будешь его слушать, и он сведет тебя с ума. Такова его природа.

Ада кивнула:

– Он проделывает это и с тобой, да?

Что он сводит меня с ума – это несомненно.

– Ни один из нас не имеет власти над другим. Мы не ощущаем присутствия друг друга, что, в частности, делает Ярина особенно неприятным.

Ада с напряженным вниманием наблюдала, как Ярин простер руку над мертвым телом, привязывая душу человека к плоти.

– А что будет, если душу не привязать?

– Спустя какое-то время души отделяются от бренных тел. Если смерть пришла внезапно, это происходит медленнее: душа цепляется за тело. Уходя, они становятся частью его владения, вульгарного шумного королевства, что лежит среди чудовищных мыслей рода человеческого.

Ярин ухмыльнулся мне, приподняв бровь, и я сосредоточился на трупе, приказывая ему подняться. Кожаные доспехи застонали, когда мужчина задергался и встал, растерянно озираясь по сторонам.

Ощупав дрожащими руками зияющую рану на животе, он извлек из своих потрохов кинжал и проскулил:

– Чт-то случ-чилось?

– Он чувствует боль? – спросила Ада.

– Думает, что чувствует, – уточнил я. – Поднятые трупы с привязанными душами не понимают, кто они… поначалу, по крайней мере.

– Значит, он считает, что все еще жив?

– Ах, Енош… – Ярин ткнул пальцем в сторону раны. – Исправь, пожалуйста. Иначе он зальет мне кровью все ковры, не говоря уже о том, как гадко это выглядит.

Я закрыл рану под кожаным панцирем одной лишь мыслью, и труп тотчас пришел в исступление. Что поделаешь – умы их слишком примитивны, чтобы понять то, что лежит за пределами их смертной реальности.

Но Ярин что-то нашептал ему, и солдат успокоился, а мой брат перешел к женщине, рыдающей над телом мужчины – наверное, ее мужа.

Коснувшись пальцами ее спутанных темных волос, он ухмыльнулся мне:

– Рискну предположить, что под всей этой грязью она прекрасна.

– И кроме того, жива.

– Ну, это легко исправить.

Сердце Ады застучало быстрее, то и дело спотыкаясь: Ярин вытащил из ножен кинжал.

– Он не может просто взять и убить ее!