Король русалочьего моря

– Хорошо, что живые, – вздохнул Йонатан. – Мама извелась вся. Завтра она тебе устроит. – Фламандец улыбнулся и кинул сыну сухую рубашку. – Иди наверх, переодевайся и к дяде, потом поговорим.

Герт уже нес Исабель внутрь – кожи коснулось наконец-то тепло – а потом вверх по лестнице, и наконец опустил на кровать, склоняясь, чтобы осторожно отвести волосы от её шеи.

– Что болит? – спросил он. – Укусы есть? И что случилось с шеей? Это не русалочьи следы.

– Я принесла сухое удобное платье, сеньора, – подала голос Анна, тоже оказавшаяся в комнате, хотя когда и как – Исабель не отследила. – Ваше порвано.

Исабель посмотрела на себя: юбка разодрана в клочья, рукава сожжены… ничего не сказать. Видел бы её сейчас дед – выпорол бы за неподобающий для представительницы древней благородной фамилии вид. Собственноручно.

Что бы он сделал, если бы узнал, что она полезла в воду за скользкими тварями от самонадеянности – а теперь, когда боевой восторг её оставил, внутренний голос с отвратительной правдивостью именно так это и назвал – она думать не хотела. Ей и перед собой было достаточно стыдно. Вообразила себя непобедимой воительницей, как же!

– На Ксандере много новых ожогов? – тихо спросил Герт ван Страатен.

– Запястья и немного щека, если я всё правильно помню…

– Спасибо, – Герт обернулся от стола и серьёзно посмотрел на неё. – Спасибо вам большое, сеньора.

Анна снова вошла, на этот раз неся дымящуюся глиняную кружку.

– Вам бы в сухое, – мягко сказала она. – И выпейте вот это, согреет и успокоит.

– Мне кажется, я спокойна до крайности, – фыркнула Исабель, хотя одна рука её поневоле потянулись к излучающей тепло кружке, а вторая – к шее, осторожно щупая. – У принца, оказывается, сильные пальцы.

– И всё-таки выпейте, сеньора, – твёрдо сказал Герт. – Так это Ксандер так с вашей шеей постарался? Я пойду надеру ему уши, а вы переоденьтесь пока в сухое и выпейте. Станет гораздо лучше, вот увидите.

– Давайте помогу, – Анна подошла поближе. – Ох, ну и синяки… – Но смотрела она вовсе не на шею, а в глаза Исабель. – Почему вы полезли за ним в воду? Это было опасно.

«Меня напугали русалки, а когда чего-то боишься, надо смотреть страху в глаза. Поэтому я очертя голову полезла в воду». Нет. Пожалуй, этого говорить не стоило.

С другой стороны, напугали её не только русалки, и вот это, наверное…

– Потому что он мой вассал, и тут сошел с ума. Может, вам это и привычно, а я иначе на это смотрю. И я дала слово следить за его безопасностью.

– Вот как? – голос фламандки был тихий и почти бесстрастный. – Очень необычно рисковать жизнью ради того, кого вы ни во что не ставите, правда?

«Иногда лучше слушать, чем говорить, и всегда лучше подумать до того, как говорить», – сказал её внутренний голос интонацией Одили, и Белла несколько секунд пособиралась с мыслями и словами.

– Ну… вообще-то, он полезный. – Помолчала. – И… умный. Когда не лезет целоваться к русалкам. – Ещё помолчала и решилась: – И я обещала герцогу и Фелипе, что буду за ним присматривать. Только он очень упрямый, и всё время меня раздражает. И дядю Франко тоже.

– Упрямый? Пожалуй, сеньора, – прохладные руки Анны осторожно снимали с Исабель обрывки платья. – Он один из последних принцев великой династии. А кровь – не водица.

– Зачем вы мне это говорите?

– Хочу, чтобы вы поняли его, сеньора, – Анна подала ей полотенце. – И спасибо вам, что заботитесь о нём. Это неожиданно. Я думала, в вашей семье только сеньор Фелипе может быть… таким.

В полотенце тоже очень хотелось закутаться – оно было мягкое и толстое – но выдано было не для того, и Белла, вздохнув, стала использовать его по назначению.

– Мне не нужно его понимать, Анна, – сказала она мрачно. – Я – не Фелипе, и не хочу такой быть. Я не хочу привязываться к вассалу, чтобы потом бросаться в передряги.

– Я не предлагаю вам впадать в крайности, сеньора, – на этот раз Анна опустила глаза, вздохнула и провела по лицу рукой. – Как он там? Сеньор Фелипе, я имею в виду.

Голос у неё был спокойный, хоть и немного усталый, и Исабель снова почувствовала глухое раздражение.

– В последний раз он чуть не лишился ноги, так что теперь хромает. Но продолжает бегать со своими соратничками. Правда, теперь уже не так быстро, как раньше. – С минуту она сосредоточенно вытиралась, бездумно наслаждаясь исчезновением липкой влажности с кожи. – Не женился и не собирается, если вы об этом. А он что, не писал разве?

– Мы в последнее время не переписывались, – всё так же ровно отозвалась Анна, доставая из сундука приятно пахнущую лавандой ночную рубашку. – Поэтому я…

– Как вы тут? – Герт осторожно постучал, прежде чем войти. – Что же вы не пьёте? Пейте, поможет. И позвольте, я посмотрю… да, царапины всё-таки есть. Надо смазать, а то знаете ли, заживают они долго, у русалок всякая дрянь под когтями…