Король русалочьего моря

И когда она вернулась, только уже на пару с Беллой, он тоже не удивился: за неимением в академии старших родственников, больше ябедничать Одили было некому – разве что профессорам, конечно. Но даже несусветной подлости есть некий предел, и Одиль, видимо, решила его не переходить.

– Та-ак, – сказала на этот раз уже Белла, правда, тон остался тем же – она только картинно сложила руки на груди. – Принц, не желаешь ли ты…

– Кровь надо бы замыть, – непринуждённо прервала её Одиль, подцепив скептически пальцем край дыры на рукаве брата. – Ещё бы хорошо дырки подлатать. Технически, здесь есть же какая-то… обслуга.

Вот этого подхода Ксандер не ждал и снова переглянулся с Адриано, который в ответ подмигнул.

– Сначала я хотела бы знать, что произошло, – не дала сбить себя с толку Белла, но голос у неё уже был далеко не такой инквизиторский.

– У меня… у нас была дуэль, сеньора, – осторожно начал Ксандер: говорить с пострадавшей губой было очень уж неудобно.

Белла подняла брови так, словно пародировала Одиль.

– Между собой, что ли?

– С иберийцами, – бодро заявил Адриано, выпутываясь из рубашки и зашипев, когда задел раненую руку.

Белла поспешно отвела глаза. Одиль, всё ещё со своей неизменной улыбочкой, плавным движением сняла с плеч укутывавшую её едва не до колен шаль и прикрыла ей как ширмой полуголого брата, который, наконец сообразив неприличие происходящего, охнул и поспешно стал упаковываться в принесенную ей рубашку.

– Это с кем же? – продолжила допрос Белла, протягивая руку к лицу фламандца. Ксандер не отдёрнулся: реши она что сделать, это бы не помогло, только разозлило – но рука эта была неожиданно прохладной. Отведя в сторону его пальцы и салфетку, она осторожно, почти ласково коснулась опухшей губы. – С Мигелем, наверное?

– С Мигелем, Хуаном, Педро, Энрике и Хосе, – снова вмешалась Одиль, и опять же так уверенно и невозмутимо, будто была с ними.

Адриано так и замер, едва просунув встрепанную голову в ворот.

– А ты откуда знаешь, Дали?

– Так они сюда идут, – был бесстрастный ответ.

Ксандер оглянулся – так и есть, не соврала, и что самое обидное, были они не одни, а целая делегация. С пятеркой пострадавших – двое отчаянно хромали, а у Хуана была перебинтована голова – шли ещё трое парней постарше, и вид у них был самый решительный. С одним из незнакомцев яростно спорил Франц, а вот Клауса, его вечной тени, почему-то было нигде не видно. Зато делегация не обошлась без Алехандры и, соответственно, Катлины: они опередили парней, но не подошли, а встали чуть поодаль, и сложно было сказать, кто из двух подарил Ксандеру более осуждающий взгляд.

– Похоже, бить будут, – рассудил Адриано, успевший натянуть рубашку и теперь поправлявший манжеты.

– Донья Исабель!

Старший как раз приблизился на приличное для разговора расстояние и отвесил учтивый поклон, без какового захода у иберийцев знатных кровей, по опыту Ксандера, не обходилась даже базарная ругань.

– Позвольте представиться, я – Фадрике де Лара. Целую ваши ноги.

Белла выпрямилась и ответила поклоном столь же церемонным. Что ни скажи, а в эту игру она умела играть бесподобно.

– Счастлива знакомству, дон Фадрике. Чем обязана?

– Я в отчаянии, донья Исабель, но ваш вассал, – на этом слове его голос, и без того холодный, упал до температуры арктического льда, – совершил серьёзный проступок. Недопустимый проступок, причём в отношении моего двоюродного брата, – он кивнул в сторону Хуана, – и его близких друзей. Я пришел просить вас наказать его.

Сердце Ксандера пропустило удар, благо Белла медленно повернулась к нему – но этот поворот был таким нарочитым, что он понял: каким-то странным чудом, но сеньора была вовсе не расположена выполнять эту просьбу.

– Правда, дон Фадрике? Проступок? – на этом она глянула на Одиль, и Ксандер успел увидеть, как Одиль улыбнулась ей прежде, чем иберийка повернулась обратно к старшекурснику. – Поразительно. Я-то думала, что мой вассал, – она тоже подчеркнула слово, только это слово было «мой», – бесстрашно вышел на дуэль один против пятерых и с помощью друга, – она одарила кивком Адриано, – вышел из неё победителем.

Де Лара нахмурился.

– Сеньора, дуэль – дело равных, и поэтому её не может быть между фламандцем и благородными идальго.

– Этот фламандец – королевской крови, – отрезала Белла, шагнув вперед, и Ксандер почувствовал, как потеплел воздух. – Что же касается того, дуэль это была или что ещё, спросите их самих. Мне хватит и того, что говорят Адриано и Ксандер, но вряд ли благородные, – она сделала ударение на это слово, – идальго будут лгать на тему того, вызывали они их или нет!

– Это был вызов, – признал Мигель, тоже шагнув ближе, – но…

– Но это было с их стороны ошибкой, – тут же прервал его Фадрике де Лара. – И ваш вассал, сеньора, должен был бы знать, что он не имел права воспользоваться их снисходительностью.

– Снисходительностью! – На этот раз волна жара была нешуточной. – Объяснитесь, сеньор!

Сзади де Лары зашумели, но он не моргнул и глазом.