Королева Бедлама

Мадам Блоссом на секунду прекратила млеть и уставила ястребиный взор на клиентов, которые наконец выбрали себе спутниц на ближайшие полчаса и положили по монете в белую керамическую вазу на столике рядом с Черной Беккой (та при этом даже бровью не повела). Один из господ, судя по всему, либо выжил из ума, либо имел ужасное зрение, поскольку выбрал ту самую великаншу в белом парике; впрочем, возможно, его манили пышные прелести, что буквально вываливались из шаровар и платка. Клиенты и их избранницы стали со смехом подниматься на второй этаж, в то время как отвергнутая всеми девица — тощая брюнетка с угловатыми чертами лица под толстым блином румян и белил — со скучающим видом уселась в кресло и принялась обмахиваться черным веером, будто хотела скорее прогнать запахи мужского тела и скверного дыхания.

— Мистер Корбетт, — обратилась к нему Полли, вновь улыбаясь и кокетничая, — увы, сегодня я не могу предложить вам себя, как бы мне ни хотелось: сейчас те самые дни, когда на женщине лежит проклятье Евы. Позволите ли познакомить вас с Николь? Она составит вам замечательную компанию, уверяю. Николь! Сядь ровно и покажи свои манеры, дорогая. — (Николь выпрямилась и натянула широкую улыбку.) — А еще у меня в запасе есть одна очаровательная и очень умная блондиночка, только на прошлой неделе прибыла из Лондона! Свежий сочный персик, практически девственница. Однако если вам нужна девушка с опытом — и, быть может, хочется экзотики, — готова предложить смуглую цыганочку с крепкой и тугой хваткой, как у шестнадцатилетней. Вы будете от нее в восторге, обещаю! Что скажете, сэр?

— Я… — Мэтью лишился присутствия духа, и голос его дрогнул. Кашлянув, он предпринял вторую попытку: — У меня к вам просьба. — (Мадам Блоссом по-прежнему внимательно смотрела на него, однако на дне этих ясных глаз ему на сей раз почудился твердый кремень.) — Познакомьте меня, пожалуйста, с…

— Ну и ночка, черт меня дери! — гаркнул чей-то голос. По лестнице спускалась еще одна проститутка. — У этого козлины, Бейтера, хрен такой толстый, что на троих мужиков хватило бы!

— Придержи язык, дура! — Мадам Блоссом тут же вскочила на ноги и негодующе обратилась к своей работнице: — У нас джентльмен!

Мэтью тоже встал, ибо увидел на ступенях ту самую девицу, что в «Терновом кусте» висела на шее Эндрю Кипперинга. Ее темно-каштановые, почти черные волосы были перевязаны сзади алой лентой. По обыкновению современных женщин — равно высокого и низкого происхождения, — лицо ее покрывал слой белой пудры, а тонкие брови были нарисованы. Еще в «Кусте» Мэтью рассудил, что девице около двадцати лет и с виду она вполне привлекательна: тонкие правильные черты, выраженье лица хитроватое, томно-кошачье, зовущее. На ней тоже был наряд с шароварами, однако сверху она накинула тонкий фиолетовый халатик, запахнутый на груди. Ее черные глаза скользнули по Мэтью и не признали его. Она с вызовом произнесла:

— Покорнейше прошу простить, сэр. Я лишь хотела отметить, что бывает, когда гигантскую колбасу пытаются засунуть в шелковый кошель.

— Не извиняйтесь, — ответил Мэтью Грейс Хестер, прежде чем хозяйка дома успела что-то вставить. — Как я понимаю, не все колбасы одинаковой толщины, зато у всех кошелей имеется дно. Сожалею, что вам пришлось пообщаться с джентльменом, если его можно так назвать, не умеющим соизмерять объемы.

Воцарилась тишина. Черная Бекка сфальшивила и умолкла.

Грейс Хестер нахмурилась.

— Это что еще за пустобрех? — вопросила она. — Псих, что ли?

— Молчать! — осадила ее Полли. Тотчас голос ее смягчился, хотя взор оставался не менее твердым, чем репутация. — Это господин Мэтью Корбетт, моя дорогая. Секретарь мирового судьи и небезызвестная в городе личность. Его имя не единожды упоминалось в последнем номере «Уховертки». Можно сказать, настоящая знаменитость…

Грейс зевнула и поморщилась, потирая пах.

— …Почтила нас своим визитом, — закончила Полли. — Ох уж эта молодежь! — покачав головой, обратилась она к Мэтью. — Никаких манер.

— Я на сегодня все. — Грейс двинулась вниз по лестнице, заметно прихрамывая. Она даже не пыталась строить из себя благородную леди: дурной нрав и площадная брань из нее так и лезли. — Налейте мне выпить, мать вашу!

— Сама себе наливай, паскуда! — отвечала ей хозяйка дома, отбросив приличия. Ее маска цивилизованности дала глубокую трещину. — Ты мне уже два шиллинга задолжала за спиртное. Когда будешь возвращать?

Проститутка пожала плечами и прошла мимо Мэтью и Полли к буфету, на котором стояли три открытые бутылки вина и несколько стаканов. Вдруг сверху донесся женский хохот и мужской крик. Черная Бекка вновь заиграла на лире, на сей раз мелодию без слов — затейливую и торжественную. Мэтью поразился ее музыкальному таланту. Интересно, какова история этой женщины, что ее сюда привело? Впрочем, нет времени на пустые измышления. Нужно скорее узнать историю Грейс Хестер и все усилия посвятить достижению этой цели.