Королева Бедлама

— Вино только для посетителей, — сказала Полли и подлетела к своей работнице прежде, чем та успела плеснуть себе вина. — Ты вернешь мне долг, иначе болью промеж ног твои беды не ограничатся.

— Простите, — поспешил вмешаться Мэтью, пока кошки не поцапались окончательно, — пусть дама выпьет мой стакан. — Они обе развернулись и посмотрели на него как на самое презренное существо во всем белом свете. — Мне ведь полагается бесплатный стакан вина, верно? Если так, пускай он достанется этой леди.

Полли Блоссом, надо отдать ей должное, умела молниеносно переключаться между ролями надсмотрщицы в борделе и кокетливой деловой женщины. Должно быть, это и есть ее ключ к успеху, подумал Мэтью. Она робко потупила взор:

— Как вы добры, сэр. Как щедры! Премного вам благодарны.

Грейс и не думала никого благодарить. Она налила себе полный стакан и едва ли не залпом его осушила. Мэтью за это время только и успел, что достать из кармана серебряный шиллинг.

— Беру эту девушку, — сказал он, протягивая монету. — А чтобы немного облегчить неприятные ощущения, готов доплатить еще полшиллинга.

— Я же сказала, что на сегодня закончила, — отрезала Грейс, не удостоив Мэтью даже взглядом.

— Поверьте, мы легко подберем вам девушку посговорчивей, мистер Корбетт, — промурлыкала Полли, косясь на монету. — Быть может, вам придется по вкусу семнадцатилетняя красотка, только-только приехавшая из Амстердама?

— Ага, как же. Семнадцать этой безобразине было лет десять назад, — сказала Грейс и, запустив в стакан невероятно длинный язык, облизала его изнутри.

— Нет, мне нужна эта, — стоял на своем Мэтью. — Плачу шиллинг за полчаса. И два гроута за беспокойство.

Полли вдруг прищурилась, почуяв подлянку:

— Вы так щедры, сэр! Но ведь свет не сошелся клином на этой девушке. Почему вам нужна именно она?

— Просто приглянулась. — Мэтью пропустил мимо ушей презрительное фырканье проститутки. Следующие слова удивили даже его самого. — Люблю норовистых.

— О, в таких у нас нет недостатка, поверьте! — Полли подплыла к нему и тут же — не успел Мэтью отпрянуть или хотя бы прикрыться — крепко ухватила его за пах. — Размер нормальный, — сообщила она Грейс. — Шиллинг и два гроута — прекрасное завершение вечера.

— Черт меня дери! — прогремела Черная Бекка. — Да за такие деньжищи я стану норовиста, как дикая кобыла!

Мэтью подумал, что кобыла эта укатает его насмерть в первую же минуту встречи. Он по-прежнему тянул Грейс деньги, но та на них и не смотрела, а наливала себе еще вина.

И хотя в глазах Полли Блоссом пылал алчный огонь, все знали, что она искренне заботится о здоровье своих подопечных.

— Обслужи его напоследок, — велела она проститутке. — Утром выдам тебе целебной мази побольше.

Грейс допила второй стакан вина и так грохнула его об стол, что едва не разбила. Затем она уставила на Мэтью свои черные кошачьи глаза и криво усмехнулась.

— Как вам будет угодно, сэр, — пролепетала она с притворной покорностью. — Я все равно внизу ничего не чувствую, а вас и подавно не замечу.

Полли указала Мэтью на вазу для денег, и он положил туда свои монеты. Когда они с Грейс стали подниматься по лестнице, Полли гаркнула вслед работнице:

— Ты уж потрудись на славу, уважь господина Корбетта! Пускай знает, как в нашем заведении ценят клиентов!

Угрюмая шлюха ничего не ответила хозяйке. Она молча поднялась на второй этаж и пригласила Мэтью в освещенный свечами длинный коридор. Он насчитал по четыре двери в каждой стене и одну — в дальнем конце коридора. Всюду висели картины в золоченых рамах с такими непристойными сюжетами, что Мэтью невольно зарделся, глядя на них. Из очередной турецкой лампы на столике струился голубоватый дымок благовония: приторно-сладкий, пряный аромат перебивал вонь пота и нечистого тела. Грейс открыла вторую дверь справа и, ни слова не сказав клиенту, вошла внутрь. Сердце заколотилось в груди Мэтью, хотя намерения у него были самые благородные. Снизу доносилось пение Черной Бекки, дальше по коридору по-прежнему пронзительно хохотала какая-то женщина. Грейс захлопнула дверь.

Спальня оказалась самая простая, со светло-желтыми стенами и единственным окном с запахнутыми ставнями. Кровать была не убрана, ею явно изрядно попользовались этим вечером. На маленьком круглом столике стоял подсвечник на три свечи, пламя которых придавало сему неприглядному обиталищу с потрескавшейся на стенах штукатуркой незаслуженно романтическую атмосферу. Из прочих предметов мебели здесь имелся небольшой серый стул, комод с умывальным тазом и песочные часы. На стене висело маленькое квадратное зеркало, пол был чисто выметен и всюду, за исключением кровати, царил порядок. Мэтью решил не разглядывать постельное белье слишком пристально.

Грейс глядела на клиента с отсутствующим выражением лица.

Мэтью понятия не имел, что говорить.

— Как я понял, вы были очень заняты… — наконец сказал он и тут же поморщился: какая нелепость!

— Тебя звать Корбетт? — спросила она и слегка нахмурилась. — Мы знакомы?

— Возможно. Я как-то встречал вас в «Терновом кусте».