Королева Бедлама

Тревор на мгновение опустил голову. Мэтью понял, как ему удалось столько времени скрываться под маской Эндрю Кипперинга, а тому — под личиной Масочника: когда Тревор вновь поднял глаза, он улыбался беззаботно и радостно, словно душа его никогда не знала тревог. Он поцеловал мать в щеку, и та сказала:

— Очень уж я утомилась от этого, прилягу.

От чего именно — она не объяснила, но Тревор помог матери лечь в постель и накрыл ее одеялом. Она взяла его за руку и улыбнулась.

— Обещай, — сказала миссис Суонскотт.

— Что?

— Обещай… что перед уходом зайдешь на кухню и попросишь Присциллу налить тебе тарелочку куриного супа.

— О, значит, мне нельзя уйти, не съев Присциллиного супа, так?

— Боже упаси, — ответила миссис Суонскотт сонным голосом. — Когда я проснусь, все… все будет замечательно, да ведь?

— Да, мама. Лучше не придумаешь.

— Нельзя терять надежды… — едва слышно прошептала она, а потом вздохнула, отпустила руку Тревора и моментально уснула.

Рамсенделл и Хальцен подошли к кровати, но лишь затем, чтобы проверить ее дыхание и убедиться, что под кроватью есть ночная ваза. Рамсенделл потер затылок:

— Путь нам предстоит неблизкий, но теперь мы хотя бы знаем, в каком направлении двигаться.

Тревор вскочил:

— Она когда-нибудь поправится? Станет… прежней?

— Сложно сказать. Я не знаю. Начинать надо с малого, конечно. Сперва объясним ей, где она находится и кто мы такие. Затем потихоньку подберемся к смерти мистера Суонскотта, но только когда убедимся, что она сможет пережить такое известие. Словом, задача не из простых, нам всем придется потрудиться. И мистер Корбетт действительно поможет, если станет иногда ее навещать и проводить с ней какое-то время. Миссис Суонскотт будет ждать его визитов с нетерпением, как если бы ее навещали вы… Замечательно вы придумали.

Тревор кивнул, отвернулся от постели матери и обреченно посмотрел на дверь. Затем наконец произнес:

— Ладно. Я готов.

Поцеловав напоследок спящую мать, он вместе с Мэтью вышел за дверь.

На улице их ждала телега. Рядом с лошадью у коновязи стоял Гарднер Лиллехорн в кремовом сюртуке, алом жилете и кремовой треуголке с алым пером. Рядом щипал траву конь Мэтью Данте, а в телеге поджидали заключенного возчик и констебль по имени Урия Блаунт. Лиллехорн держал в руках кандалы и цепи. Они зловеще лязгнули, когда он шагнул навстречу Тревору Кирби.

— Можно попросить не заковывать мистера Кирби в кандалы? — сказал Мэтью, когда Тревор протянул руки главному констеблю.

Маленькие черные глазки вспыхнули.

— Это еще почему? Потому что у вас сердце кровью обливается?

— Нет. Просто в этом нет необходимости. Мистер Кирби не будет оказывать вам сопротивление. Давайте поверим ему на слово.

— Неужели? Почему же сюда он добирался в кандалах, сэр? Тогда вы не верили ему на слово?

— Сделайте мне одолжение, — спокойно проговорил Мэтью.

Лиллехорн хмыкнул и начал было надевать на Тревора кандалы, но потом шагнул назад, так их и не закрепив.

— Я уже сделал вам огромное одолжение, позволив нанести сей в высшей степени неофициальный визит. А теперь заключенный должен сесть в телегу. Мистер Блаунт, помогите ему, пожалуйста. И всю дорогу держите пистолет наготове.

— Да, сэр.

— Спасибо, Мэтью, — сказал Тревор, прежде чем сесть в телегу и под охраной отправиться в Нью-Йорк. — И спасибо, что согласились приехать со мной сюда. Позвольте задать последний вопрос: как вы считаете, здесь она в безопасности?

— Полагаю, да. Нет никакой выгоды в том, чтобы причинять ей вред — даже для острастки прочих членов шайки. Иными словами, да, ей ничего не грозит.

— Поехали, господа. — Лиллехорн забрался в седло. — Или предлагаете нагрянуть в ближайший трактир и дружно порыдать над кружечкой пива?

На обратном пути Мэтью подстегнул Данте и нагнал лошадь Лиллехорна. Дальше они двигались шагом.

— На самом деле, я вам очень признателен за оба одолжения. Правда.

— Избавьте меня от ваших благодарностей.

— Я лишь хотел сказать, что Тревору было очень важно…

— А что вы так носитесь с этим Тревором? Он ваш лучший друг? Забыли, что он убил трех человек, если не четырех, и покалечил пятого?

— Насколько я помню, он пришел к вам с повинной и спас мне жизнь. Лучшим другом я его не назову, а вот просто другом — определенно.

— Похоже, вам начисто отбили мозги в этом чертовом имении, — ядовито произнес Лиллехорн.