Королева Бедлама

— Подарок от миссис Герральд. Она его купила перед самым отъездом и просила подождать со вручением, посмотреть сперва, как ты раскроешь тайну той леди — миссис Суонскотт то бишь. Ну а я решил заодно глянуть, как ты справишься со вторым делом.

Мэтью кивнул. Он понятия не имел, что в коробочке, а вот второе дело он только что благополучно раскрыл — загадку «Клуба старых дев» и пропавших кокосовых пирогов. Участницы клуба на совместные деньги приобрели знаменитый «орех фараона» — кокос, — и лучшая стряпуха клуба Грэнни Фаркасон испекла из него два пирога. Она положила их на подоконник остывать и занялась другими делами, а через минуту глядь — пирогов уж нет. Сперва обвинили соседку, большую (во всех смыслах) любительницу печенья. След из крошек и прочих подсказок привел Мэтью к странствующему трубадуру, временно поселившемуся в тени мельницы на Уиндмилл-стрит: оказалось, его дрессированная обезьянка научилась снимать цепь и разгуливать по городу, пока хозяин спит. Зверек уже слопал один из похищенных пирогов, а несъеденный кусок второго спрятал в трухлявом бревне. Трубадур тут же организовал для дев бесплатное выступление и флиртовал напропалую, чем вынудил нескольких давних участниц пересмотреть свои обязательства перед клубом. Словом, эта история с деньгами, обезьянкой и двумя кокосовыми пирогами закончилась как нельзя более благополучно.

Не бог весть какая загадка, но все интереснее дела, над которым работал сейчас Грейтхаус: зажиточный хозяин верфи попросил его проследить за супругой, заведшей себе молодого любовника. Впрочем, работа есть работа, Грейтхаус ни на что не жаловался и заверил Мэтью, что скоро слава об их бюро разойдется по городу, дел станет больше, а сами дела будут интереснее.

— Можно открыть? — спросил его Мэтью.

— Да, но, думаю, миссис Герральд хотела, чтобы ты это сделал в одиночестве.

— Понимаю, — ответил Мэтью. На самом деле он не понимал, а сказал так из вежливости.

— Опять за свое, — проворчал Грейтхаус. — Вежливый ты наш.

— Открою дома, так и быть.

— И выспись хорошенько. — Хадсон окинул взглядом зал «Рыси», чересчур благообразный для его взрывного нрава. — Хотя в этом склепе особо не разгуляешься. — Он пошел к выходу, потом остановился и вернулся к столу. — Да… Мэтью. Я не привык разбрасываться комплиментами, но должен сказать, что наше бюро гордится тем, как ты справился с делом миссис Суонскотт. Я по-прежнему считаю, что риски были слишком высоки, но — да, ты утер мне нос.

— Это в мои намерения не входило.

— Ну и славно. Еще хочу заметить, что я написал Кэтрин подробнейший отчет по делу Масочника и Саймона Капелла. Можешь не сомневаться, она безотлагательно обсудит оные злодеяния с представителями закона Англии и всей Европы. В ближайшем будущем твое имя и трудовые заслуги войдут в мировую летопись славных дел. — Он ухмыльнулся. — Ну, как тебе мои напыщенные речи? Очень полезно владеть таким языком — чтобы деловые письма писать.

— Вам не идет.

— Ага, вот и я так думаю. Потому отныне все письма писать будешь ты. Если, конечно, нам не придется взять на работу секретаря, однако пока я такой необходимости не вижу. — Грейтхаус умолк, но удаляться не спешил. — Знаешь, у славы ведь две стороны, плохая и хорошая. Если кое-кто еще не обратил на тебя внимание, то скоро обязательно обратит.

— Я об этом думал, да.

— Просто предупреждаю.

— Предупрежден — значит вооружен, — ответил Мэтью.

— Во-во. Слушай… скоро мы с тобой начнем осваивать рукопашный бой. В конце этой недели, пожалуй.

— Ладно. — Не сказать чтобы Мэтью мечтал освоить сей навык. С кем тут драться — с дрессированными обезьянками? Но тут ему невольно вспомнился пруд с бордовыми портьерами. — Чем раньше — тем лучше.

— Советую заранее наведаться в аптеку и запастись мазью, — порекомендовал Грейтхаус. — От боли в мышцах и так далее. Мне тоже заодно купи. Спокойной ночи, господа, — попрощался он, а потом крикнул Мэтью с другого конца зала: — Не жги понапрасну свечи, лун… — Он осекся. — Лягте сегодня пораньше, мистер Корбетт.

И с этими словами он наконец отбыл.

Мэтью взял таинственную коробочку и встал из-за стола. Он пообещал Ефрему замолвить за него словечко перед Берри, глянул напоследок на шахматную западню и отправился домой.

Вечер был чудесный. На небе горели миллионы звезд, и прохладный ветерок предвещал наступление осени. Из ближайшего трактира доносились звуки скрипки и смех, на улицах было полно людей. Пройдя на восток по Краун-стрит и миновав перекресток со Смит-стрит, Мэтью увидел справа зеленый фонарь констебля; слева приближался еще один. По всей Смит-стрит на каждом углу были установлены деревянные фонарные столбы. Проект по освещению городских улиц еще не был завершен, но и самые маленькие свечки помогают развеивать тьму.