Королева красоты Иерусалима

– Зачем же его прогонять? Он очень милый! Проводил меня до самого дома. А когда мы дошли до скамейки у входа в городской сад, мы там сели, и он рассказал, что зовут его Давид Ситон, что он был в британской армии и недавно вернулся из Италии. Он, как мы, сефард, родился в «Мисгав-Ладах» в Старом городе, учился в Талмуд-тора[85]. И знаешь, с каждой минутой он мне нравился все больше… И тут он неожиданно поцеловал меня в губы! Колокола, клянусь, Рахелика, я услышала колокола! Ты не поверишь – это мой первый поцелуй.

– А я еще ни с кем не целовалась, – проговорила Рахелика застенчиво.

– Не волнуйся, у Давида есть друзья из британской армии, уж мы найдем тебе, с кем целоваться.

– Ты говоришь «мы»? Так вы теперь пара? Он предложил тебе встречаться?

– Конечно, предложил. Он предложил мне выйти за него замуж.

– Сегодня, на скамейке в саду? Вы же только познакомились!

– Он сказал, что с первой минуты, как меня увидел, уже знал, что я буду его женой. Так зачем терять время?

– И что ты ему ответила?

– Засмеялась. Что я могла ответить? Любовь с первого взгляда, представляешь?

Отношения между Луной и Давидом развивались стремительно. Она с радостью обнаружила, что он такой же жизнелюб. Они ходили в кафе, в танцевальные клубы и в кино. Правда, он предпочитал фильмы про ковбоев, а она – про любовь, но кино они любили оба и смотрели часто.

– Вот что значит судьба, – прошептал он ей на ухо как-то вечером. – На следующий же день по возвращении в Иерусалим, после трех с половиной лет на этой проклятой войне, я шел по Яффо и увидел тебя!

Луна покраснела. Ей не верилось, что это происходит с ней. Не верилось, что наконец-то явился ее рыцарь на белом коне. Но сомнений не было: она нашла мужчину своей мечты, человека, который станет отцом ее детей.

Она была настолько уверена в прочности их отношений, что пригласила Давида домой и познакомила его с Габриэлем. Тот был рад узнать в Давиде сына Виктории и Аарона Ситонов, их бывших соседей, которые «купили» умершего первенца Рафаэля. Вскоре после смерти маленького Рафаэля Ситоны переехали из Охель-Моше в Ромему, и связь между ними оборвалась. Теперь же благодаря Луне и Давиду знакомство возобновилось, и, поскольку семьи Луны и Давида были знакомы с давних времен, очень скоро состоялась помолвка.

Каждый вечер, когда Луна заканчивала работу в магазине, Давид забирал ее, и они отправлялись в один из многочисленных иерусалимских кинотеатров. После фильма они шли, обнявшись, к своей скамейке в городском саду и разговаривали. Луна рассказывала Давиду о сестрах и о своей глубокой любви к отцу. Он обратил внимание, что она почти никогда не упоминала о матери, но не спрашивал почему. Сам Давид избегал говорить о себе, и Луна снова и снова упрашивала его рассказать о своей жизни. Зато когда он наконец согласился и начал говорить, она уже не могла его остановить. Он рассказывал о своей семье, о британской армии, о войне, но больше всего о матери, к которой был особенно привязан.

После помолвки Луна стала своим человеком в доме Ситонов. Она не могла не обратить внимания на большую разницу в возрасте между отцом и матерью Давида.

– Мама познакомилась с отцом еще девочкой, – рассказал ей Давид. – Но в свои четырнадцать лет она была уже вдовой. Не успела она выйти замуж, как ее первый муж умер в эпидемию холеры. А какой мужчина возьмет в жены вдову? Только вдовец, как она, и с детьми. А где найдешь молодого вдовца? Вот ей и подыскали пожилого, старше ее на тридцать лет, и они поженились. Знаешь, мой отец не работал ни одного дня в своей жизни. Его сыновья, которые сбежали от службы в турецкой армии в Америку, присылали деньги, но этого не хватало. И когда у них с мамой родились свои дети, всех нас, как только нам исполнялось двенадцать, забирали из Талмуд-тора и посылали работать. Я работал в мясной лавке в Мекор-Барух у своего старшего брата. Потом он переехал в Хайфу, открыл мясную лавку в нижнем городе, возле порта, там, где, прости меня, шлюхи и бары для моряков, и забрал меня с собой. Я видел моряков, приплывающих на кораблях, слушал их рассказы о дальних странах, и мне хотелось того же. Когда мне было семнадцать, я услыхал, что в британскую армию мобилизуют солдат и отправляют их во флот. Мне хотелось попасть за границу, я не сознавал, что там идет война. И я подделал документы – вместо семнадцати лет написал восемнадцать.

– Как подделал?