Королева магии. Проклятый рассвет

Ее речь превратилась в тарабарщину в один миг, и я инстинктивно обернулась к окну, где последние лучи солнца скрылись за деревьями. Поразительно! Просто раз – и магия затухла. Вот бы увидеть хоть одного сумеречника в деле. Да и вообще мир, разделенный на две половины, до сих пор открывался мне только с одной стороны. Считалось, что светлой, но я бы поспорила.

Девчонки явно проделывали это не в первый раз. Свернув пледы, они сунули их под одеяла, сделав видимость спящих фигур. И выскользнули из комнаты бесшумно, словно тени. С наступлением сумрака в академии надлежало ложиться спать, да и световой день, насыщенный событиями, изрядно выматывал.

И сны здесь приходили яркие. Я будто вновь оказалась в залитом светом парке, где со струн виолончелиста, чье лицо надежно было скрыто под капюшоном, лились звуки сумеречной музыки. На этот раз рядом со мной не было Дилана и шумной толпы, как будто парк и музыкант в нем существовали лишь для меня.

Когда музыка смолкла, он вдруг поднял голову и замер. Мне почудилось в этом жесте приглашение, и я не смогла справиться с любопытством. Протянула руку и коснулась плотной ткани, на ощупь оказавшейся ледяной.

Однако прежде, чем я открыла лицо сумеречника, ветер с грохотом распахнул окно, и в спальню ворвался запах дождя и цветов.

– Итак, Грейс, с чего хочешь начать? Что-то вызвало затруднение? Или, возможно, хочешь изучить какую-нибудь тему?

От уверенного улыбчивого красавчика-профессора не осталось и следа. Мердок Роб напоминал школьника, которого всю жизнь травили сверстники. Мялся с ноги на ногу, отводил глаза, старался казаться меньше, чем есть, и вертел в руках карандаш.

– Ну, хорошо. Давай разберем домашнее задание. С какого слова начнем?

– Может, со слова «неловкость»?

Голод, ставший постоянным спутником, не придавал мне дружелюбия. Белковый завтрак – это прекрасно, но мне отчаянно не хватало углеводов. Хотя бы шоколадки, не говоря уже о фруктах, соках или кофе с пенкой, которыми я зачастую питалась дома.

Со вздохом профессор сел за соседнюю парту и взял такую паузу, что я было подумала, мы так и просидим здесь до обеда.

– Грейс, я должен как-то объяснить то, что ты видела, но не могу, и это мучает меня почти сутки. Я серьезно, еще сутки без еды и сна – и Эржбет уволит меня за профнепригодность.

– Пейдж все объяснила. У вас любовь, вы в тупике, и мне там не место. Я не сплетница, профессор.

– Но ты умная, Грейс. Я не верю в то, что ты сболтнешь что-то по глупости. Но могу допустить, что при случае перешагнешь через нас по пути к цели. Какой бы она ни была.

– Вы ведете у меня второе занятие, а уже сделали вывод, что я первостатейная стерва, шагающая по головам. Профессор, спешу вас разочаровать – я просто голодна. Очень! Ненавижу это место и эту столовую!

Профессор Роб рассмеялся, а потом, к моему удивлению, подошел к столу и покопался в ящике.

– Вот, возьми. Только съешь здесь, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов.

Сначала я не поняла, что это за предмет, обернутый в крафт, но когда развернула и увидела вафлю, то не смогла держаться достойно воспитанницы пансиона неблагородных девиц. Никогда не любила вафли, но какой же у нее был божественный вкус!

– Знаешь, девушку из этой академии легко очаровать, если у тебя есть сладости.

– Это вы так закадрили Пейдж?

– Ну… – Он слегка покраснел. – Я не стану изображать из себя порядочного. Наша с Пейдж связь аморальна даже вне стен академии идеальных. Но знаешь, Грейс, я уже давно здесь преподаю и вижу девушек. Они исчезают через год, и больше я не слышу их имен. Конечно, Эржбет утверждает, будто дает им билеты в счастливую жизнь, но для меня они исчезают, как моя магия – с первыми оттенками сумерек. Поэтому нет ничего аморального в том, что делает тебя счастливой. А мы с Пейдж в какой-то мере счастливы.

– Это не мое дело, профессор Роб. Я ничего не знаю ни о вас, ни о вашем мире, поэтому не имею права судить. И я не беспринципная стерва, которая пойдет по головам.

– На тебя определенно неплохо действуют сладости, – рассмеялся он. – Давай все же немного…

Мы услышали стук каблуков за секунду до того, как Эржбет вошла в кабинет, но я успела спрятать обертку от вафли под тетради и проглотить последний кусок. Надеюсь, я достаточно идеальна хотя бы для того, чтобы есть и не обмазываться крошками.

– Профессор Роб, Грейс. Как идут занятия?

– Она быстро схватывает. Хотя будут определенные сложности с произношением, поэтому, боюсь, дополнительные занятия – лучшие друзья Грейс до самого выпуска.

Эржбет кивнула, одарив меня холодным и задумчивым взглядом.

– Когда сможете закончить?

– К приему, думаю, смогу подготовить ее.

– Это слишком поздно, профессор. Грейс нужна мне через три недели, не позже. Постарайтесь подготовить ее к этому времени, а затем будете шлифовать навыки. Грейс?

Она повернулась ко мне.

– Ты уже освоилась? Есть какие-то проблемы? Недопонимания с девочками?

Я знала, что нельзя отвечать поспешно, так что выдержала паузу, поджала губы и хмуро кивнула.

– У меня есть проблемы, но ни одна из них не связана с девочками или вашей… гм… академией.