Королева острова

– Да, это так… Как не устает напоминать Элизабет, прошлое нельзя стереть. Целый горшок добра не смоет вчерашние пятна. Похоже на то, что сказали бы вы, миссис Дороти.

– И это правда, верно? Умная девочка. Она помогает твоей матери, должно быть, ей и присесть некогда?

– Вы же знаете, что она на все время находит. Я не смогу ее остановить, даже если попытаюсь. – Он целует меня в щеку. – Элизабет не хотела бы, чтобы вам помешали. Я дам ей знать, что вы в городе и желаете нанести визит.

– Хорошо. Но сначала дай ей закончить свой проект.

– О, это само собой разумеется, с моей дорогой женой иначе не выйдет. – Уильям обращается к одному из своих клерков: – Пошлите за каретой миссис Томас. Она должна быть в Королевских конюшнях.

– Неужели это какая-то очередная твоя авантюра?[74]

– Нет, это в честь нового короля.

– Ах, одного из этих Георгов – Георга IV…

Еще раз обняв меня напоследок, он уходит, а я сижу и жду. И вдруг из окна замечаю кого-то знакомого.

Высокий, рыжеватые волосы.

Я закрываю глаза и мечтаю не видеть его, не видеть сходство.

Этот прохожий может оказаться Николасом Кирваном. Его жестокость заставила меня бежать, спасая свою жизнь. Теперь Совет Демерары заставляет меня бороться за средства к существованию.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Парень проходит мимо. Старый мистер Кинг сказал, что Николас погиб в драке в баре в 1788 году. Кто-то довершил то, что начала Китти. Зло исчезло.

Батерст должен остановить зло Совета Демерары.

Моя дамфо добьется этой встречи. Я верю, она сможет.

Я закрываю глаза. Я – танцовщица Долли. Она должна пробудиться. У нее всегда есть надежда. Она знает, как победить.

Демерара, 1805. Робертсоны

Солнце клонилось к закату; моя Элиза держала за руку Гилберта Робертсона в нашей гостиной на Американ-стрит. Ее муслиновое платье с завышенной талией и глубокими складками, образующими шлейф из бежевых и розовых полос, делало мою булочку выше ростом, настоящей принцессой.

Элиза – хорошая девочка. Она заслуживала целого мира.

День выдался безоблачным, прекрасным для церемонии бракосочетания, которая включала подписание контракта временной жены и благословение священника, англиканского, как мистер Робертсон.

– Мама, я так счастлива. – Глаза Элизы расширились, когда она узнала сумму своего приданого – тысяча фунтов.

Мое предприятие по предоставлению услуг ведения домашнего хозяйства процветало. Фрэнсис занималась службой домоправительниц на Гренаде и Доминике. Теперь на обоих островах насчитывалось сто десять клиентов. В Демераре было около сорока. Жаль, что земельные проекты, отель и плантация, не достигли такого успеха.

– Мама, ты о чем-то задумалась?

Поморгав, я обняла ее, крепко обняла, словно Томас.

– Твой папа был бы рад видеть тебя улыбающейся.

Через ее плечо я бросила взгляд на нашу семью, которая собралась почтить этот союз: Шарлотту и Фуллартона; Лиззи, Коксолла и их детишек; моих сыновей и Крисси. Сердце вспомнило о наших близких на Гренаде.

– Твои сестры, Фрэнсис и Энн, шлют тебе свою любовь. Я знаю, все в Сент-Джорджесе тебя любят.

Только Катарина не приехала и не прислала пожеланий.

Дела у Саймонов были совсем плохи.

И я снова сказала «нет». Больше никаких денег. Хватит визитов только за деньгами. Я не видела ее целый месяц. Деньги – это все, что нас связывало.

Гарри поднял свою скрипку.

– Ну, надо бы устроить танцы.

Он заиграл мелодию, и вышло у него почти так же хорошо, как у Полка.

Пары танцевали, а маленькие дети играли там, где мы после разобьем садик мами. Как жаль, что Китти рядом нет. Элиза была нашим общим ребенком, на которого изливались ее доброта и милосердие, когда у меня их недоставало.

– Не плачь, мама. – Дочь утерла мое лицо. – Тебе нужно сплясать.

Я услышала смех Шарлотты. Она разговаривала с Лиззи. Шарлотта коснулась своего плоского живота и уперлась рукой в бок.

– Позволь сестре стать особенной тетушкой для твоих детей, Элиза.

– Но они могут и не сразу родиться, мама.

– О, они родятся, дитя. Пусть эти плодородные бедра служат по назначению.

Гилберт Робертсон так смотрел на мою девочку, что сразу было видно: он докажет мою правоту. Элизу переполняла жизненная сила, ей было всего семнадцать – у нее на это много времени.

Робертсон, блондин с песочного цвета волосами, коснулся пальцем ее подбородка.

– Я же говорил, Элиза. Я найду способ тебя заполучить. Рад, что это на всю жизнь.

Она скромно ему улыбнулась, но щеки ее стали вишнево-алыми. Парень был очарован. Я делала все возможное, чтобы их разлучить, пока он не начал меня умолять.

В Демерару приезжало множество мужчин, подобных Келлсу, у которых были семьи за морем. Им требовалась домоправительница для уборки и блудница в постели. Нет ничего плохого ни в первом, ни во втором, если женщина сама выбирала этот путь и оставалась под защитой, когда парень уплывал домой.

Мои девочки были особенными.