Королева острова

– Ты едешь за Крисси? Дочерью, которая постоянно тебя позорит. Все деньги, что ты ей давала, она растратила до цента.

– Да, я еду к Крисси в Шотландию. Мне надо проверить, хорошо ли с ней обращаются. Пусть я не одобряю то, что она сделала, но все равно хочу о ней знать.

– Ты только что поборола лихорадку. Долли, позволь напомнить: булам убил двух твоих сыновей и сестру. Ты не неуязвима.

– Мне пора. Если ты хочешь продолжить спор, подожди моего возвращения.

Он отступил дальше.

– Этот майор Гордон – почти муж номер три.

– Ты очарователен, когда злишься, однако следи за кровяным давлением.

– Тогда я должен поехать с тобой. В Шотландии мы могли бы пожениться.

– Нет. Я еду ради Эммы и Крисси. Гарри составит мне компанию. Он единственный защитник, который мне нужен.

– А я должен просто бездельничать в ожидании тебя? Я будто содержанка, которую никто не содержит. Меня выводят в общество по особым случаям. Позвольте представить Джона К. Келлса – гостя Дороти Томас на ужине и ее партнера по танцам от случая к случаю.

– Это не я приглашаю тебя везде, а Шарлотта. Козевельд, тебе нужна женщина, для которой ты будешь важнее всего и у которой поменьше шляпок. Для меня самое главное – мои дети. Все, что мне нужно, – это друг, что придет, разделит ужин со мной и удивит меня.

Он снял очки и протер их носовым платком.

– Я думал, каждая женщина желает, чтобы ею дорожили.

– До тех пор, пока их устраивают условия контракта. Я научилась сама дорожить собой.

Он снова усмехнулся.

– Я тоже хочу, чтобы мной дорожили. Позволь мне стать твоим. Я жажду внимания знаменитой Долли Томас. Поймай меня.

На сей раз хохотнула уже я.

– Ну, по крайней мере, ты наконец получил, что хотел.

– О чем ты, Долли?

– Ты хочешь, чтоб я гонялась за тобой, как гонялась давным-давно. Я не собираюсь бегать за тобой по пятам, тосковать по тебе или ставить твои потребности на первое место.

– Разве это плохо, когда двое любят друг друга? Хотят быть вместе, взрослеть, стареть. А может, и я хочу хоть раз оставить свою шляпу рядом с твоей в том модном шкафу с полками, что проложены папиросной бумагой?

Я притянула его к себе и поцеловала, долго и пылко, со всей страстью, на которую только была способна.

– И я хочу запомнить нас молодыми и безудержными, а не ждать, когда один из нас заболеет и умрет.

Я погладила его по щеке, по хмурым морщинам, подстриженным шелковистым усам с проседью.

– Я видела, каким было твое лицо, когда я заболела. Не хочу, чтобы тот, кто останется, помнил лишь этот образ.

– Ты помнишь о нас только хорошее? Я порой сомневаюсь.

– Всегда, Келлс.

– Женщина, я знаю, ты меня любишь. И знаю, что ты скорее сплюнешь, чем произнесешь это вслух. Мне нужно, чтобы ты хоть чуть-чуть поддалась.

Он не слышал меня, а я устала объяснять, устала от грустного огонька в его ореховых глазах.

– Ты волен уйти…

– Хватит. – Он хлопнул в ладони и молитвенно сложил их. Затем прикрыл глаза. – Доброго пути, Долли Томас. С Богом.

И, нахлобучив свою черную шапку, Келлс вышел за дверь.

– Козевельд… – прошептала я будто в последний раз его имя. Прощаться с ним всегда было больно, но это к лучшему. Мне предстояло сесть на корабль и обеспечить безопасность своих детей и внуков.

Демерара, 1823. Уступка

В шумный полдень я сошла со шлюпа на пристань реки Демерары. Смертельно уставшая, я ждала, пока соберут мой багаж: свертки, пакеты и подарки, купленные в Европе. Путешествие за море и обратно прошло без происшествий. Нежные воды бушевали, меняя цвета, пока я плыла устроить свою внучку Эмму в Кенсингтон-хаус и навестить в Глазго ее мать, Крисси.

Подъехала повозка. На миг мне показалось, что это Полк или даже Келлс.

Однако то были не они.

Лучше: за мной приехала Ребекка Ричи. Опрятная и нарядная, в соломенном капоре, украшенном цветами белого лотоса, подруга помахала мне.

– Привет, незнакомка. Вернулась из странствий?

– Ненадолго! – засмеялась я и натянула на голову свою прелесть – плетеную шляпку с оранжевыми цветами и павлиньими перьями. Она была слишком хороша для плавания на шлюпе, но, завидев коричневые воды Демерары, я сменила наряд.

В глубине души я думала, что приедут мои старые друзья: Полк со своей ухмылкой, Келлс в черной бобровой шапке. Они провожали меня и приветствовали на причале Демерары чаще, чем я могла припомнить, однако не в последний раз. После нашего расставания Келлс ко мне на Робб-стрит не вернулся.

Ребекка спрыгнула на землю и крепко меня обняла.

– Вели слугам складывать багаж в мою повозку. Я отвезу тебя домой.

Подав знак одному из слуг, я попросила его погрузить мои вещи, а также абрикосы, которые захватила, сделав остановку на Гренаде, где гостила у мами, Фрэнсис, Энн и стайки ее детишек. Сладкие фрукты были великолепны. А какие блюда из них можно приготовить!

У Фрэнсис дела шли хорошо. Отношения между британскими колонистами и французскими поселенцами по-прежнему оставались натянутыми, но на острове все было спокойно.

Единственное успешное восстание рабов на Карибах произошло на Гаити в 1804 году, через восемь лет после кровавой резни, положившей конец авантюре Федонов.