Королева с опытом работы

Ринальдо приблизился близко, непозволительно близко, и я нахмурилась. Он что, убить меня решил? А новый начальник стражи внимательно огляделся вокруг и, наклонившись к самому уху, прошептал:

– Ваш сын пропал!

Что? Что!?

– Ты выдал нас! – я вцепилась в мундир, молотя кулаком по широкой груди. Я загрызла бы предателя собственными зубами! Я его задушу! Но Ринальдо крепко меня обнял, плотно прижав мои руки к груди. Со стороны – просто страстно обнимающаяся парочка, если не слышать шипение, с которым Ринальдо встречал мои пинки. К сожалению, я была в легких тканевых туфельках, и большого ущерба обутому в сапоги гвардейцу нанести не могла.

– Вы успокоились? Гертруда прислала вам записку. Карета ждет! Скорее!

В тени колонн перед караулкой у ворот стояла знакомая фигура. В шляпе, без шляпы, в капюшоне, в чепце любого фасона – я всегда узнаю Гертруду. Ринальдо соскочил, быстро помог Гертруде сесть, захлопнул дверцу, и мы помчались.

Глава 20

В карете Ринальдо первым делом сунул мне в руку записку. Почерком Гертруды было написано: «Сообщи В. Срочно! Пропал мой сын. Гертруда». Ринальдо отлично знал, что у Труды – дочь! Он же, блин, ее жених! Я засмеялась.

– Истерика, – мрачно сказала Гертруда и, размахнувшись, ударила меня по щеке. Я икнула от неожиданности, но смеяться мне расхотелось.

– Еще? – кротко спросила Гертруда. От волнения старые шрамы порозовели и сейчас расчерчивали ее щеку неровной сеткой.

Я отрицательно замотала головой. Ринальдо тут же дал мне фляжку.

– Глотните самогону, полегчает.

Глотнула. Задохнулась от убойной крепости напитка. Закашлялась, но в голове и правда, прояснилось. Гертруда и Ринальдо облегченно переглянулись.

– Гертруда, ты переписывалась с этим предателем? – возмутилась я первым делом, как только смогла дышать. – Граф утащил Марека?

– Нет! – завопили оба одновременно.

– Вероника, прости, – виновато сказала Гертруда. – Я выехала заполночь, чтоб как можно быстрее сообщить тебе. В поселке все уже обыскали: речку Вентику, берега, тракт. Осмотрели все сараи, овины и амбары, погреба и чердаки. С вечера до утра не прекращали поиски. Отправили верховых дальше по тракту, чтоб перехватить обоз, если вдруг в повозку мальчонку затащили.

– Лес? – спросил внимательно слушающий доклад подруги Ринальдо.

– Не мог он один пойти, Маттео бы с ним увязался! Мальчишки не-разлей-вода, везде вдвоем. Да и волков там нет, косули да кабаны. Но сейчас лето, пищи вдоволь, ни к чему кабанам на людей нападать. Маттео дома, Крис клянется, что дальше двора дети не уходили.

– Куда он мог еще пойти?

– Вероника, он так скучал по тебе. Мог пойти искать, – едва не плакала Труда.

– Куда? – спросила я, холодея.

– В замок. Фратескор, будь он проклят, – прошипел Ринальдо.

– Он по-деревенски одет, подумают, заблудился ребенок, выкинут за ворота – максимум! Ну, затрещину дадут. Они же все-таки не звери, – Гертруда прижалась к Ринальдо и он ее по-хозяйски обнял.

– Когда поняли, что Марк пропал, папаша к старосте побежал, чтоб людей поднять, а я сюда поехала, караульного у ворот попросила передать записку Ринальдо.

– Караульный так легко согласился от простой крестьянки записку начальнику стражи передать? – удивилась я. Караульные у ворот – самые злобные, неразговорчивые, бдительные гвардейцы. Простолюдинов сразу разворачивают, даже дворян пускают в парк и во дворец только по именным приглашениям.

– Так ведь, вот, – всхлипнула Гертруда, показывая мне колечко на пальце. Я округлила глаза. Когда успели?

– Мы подумали, что нам надо пожениться. Чтоб у меня была причина на хутор ездить, вам весточки передавать, – тихо сказал Ринальдо. – И вообще. Она не хотела, но ради вас согласилась.

Значит, пока я придумывала, как его убить, начальник стражи успел жениться на моей лучшей подруге без моего разрешения? Да его еще раз за это убить надо! А она тоже хороша – выйти замуж, чтоб порадовать кого-то другого – верх глупости! Замуж надо выходить только для себя, уж я-то знаю! Я сердито засопела, но поглядев на их виновато-смущенные лица, поняла, что между ними определенно есть чувства. Подметила, как Гертруда розовеет от прикосновений Ринальдо, как нежно офицер на нее смотрит. Прикрытие для поездок в деревню – это хорошо, но они и так бы поженились, только позднее, но наверняка.

– А не спросили, отчего офицер жену в город не привез?

– Да куда же мне в город, что тут делать? У меня ж хозяйство! И детям в деревне лучше. До сих пор от вашего дворца тошнит, – скривилась Гертруда.

– Да чем же лучше, если пацаны неучами расти будут? – возмутилась я.