Королева скелетов

Зря я вот так, наверное. Маг ничего не сказал, но тарелку почти швырнул на стол, следом прилетели нож, вилка. С таким злым видом нож обычно в горло втыкают, пусть тот и столовый.

– Так что там завтра? – поспешно перевела тему.

– Рита, – мученический вздох, – всего лишь один день. Я не прошу слишком много. Просто на один день можешь забыть обо всех наших разногласиях?

То есть быть милой, послушной и очень вежливой девочкой? Могу, конечно, только это скучно, раз, и стратегически недальновидно, два. С магом дай слабинку, он сразу на шею сядет.

– Найлс, а почему вы вцепились в фей? Что в них такого особенного?

– Рита, я пытаюсь подготовить тебя к встрече со своей семьей, не уходи от темы.

– Ну, Найлс, ну, пожалуйста. Я же спать не смогу.

– Хорошо, – сдался маг, – феи единственные, кроме высших бестелесных сущностей, кто может проникать в чужие миры и проводить туда людей. Теперь мы можем продолжать?

– Просто проводить без всяких ограничений?

– Рита, прости за прямоту, но тебе стоит смириться с этим сейчас. Забудь про фей, проклятое королевство и короля. Ты никогда не будешь работать в Конвент. Ты вообще не будешь работать. Моя семья происходит из старинного аристократического рода, и никто из наших женщин не зарабатывал себе на жизнь. Не будешь и ты. Я не могу дать тебе корону, но титул лорда Срединных земель Рассветной Империи лучше, чем ваши бизнес-леди.

Лучше? Кому лучше? Да, что ты вообще понимаешь в этом, маг? Сколько раз отцу предлагали купить себе дворянство и приписать фамилию к какому-нибудь старинному древу. Вопрос только «зачем?». Ну, станешь ты графом или лордом – сам ты от этого не изменишься. А кичиться словом приставленным к фамилии, да еще купленным за деньги – полный бред, достойный павлина в человеческом обличье. Стоит ли ради этого отказываться от своих настоящих предков, если они родом не вышли, зато благодаря им ты появился на свет.

– Думаешь, мне нужен титул? – рука невольно легла на рукоять ножа, а голос предательски дрогнул, – Думаешь, я мечтаю сидеть дома и наслаждаться твоим лордством, к которому я вдруг стану причастна?

Вот и пообедали. Вот и поговорили. Любовь, говоришь… А где же понимание? Где, я спрашиваю, компромисс? Или мы только в одни ворота играем?

– Рита, – Найлс оставил в покое измятую стопку салфеток, шагнул ко мне, – Рита, прости, я не хотел тебя обидеть.

Хотел, не хотел – какая разница! Главное, ты озвучил свою позицию – ясно и недвусмысленно.

– Запомни, маг, – я встала из-за стола, – на поводке и в клетке любви не бывает.

Ушла. Почти убежала. Больше не могу видеть его лицо. Самоуверенный самец. Рабовладелец. Какое он имеет право за меня все решать? Я не его собственность. Спас мне жизнь – отлично. Я ему за это благодарна, где-то глубоко внутри, но распоряжаться собой не позволю.

В моей семье даже мама ухитрялась совмещать концертную карьеру и продюссирование с воспитанием троих детей. И отец никогда не препятствовал, понимая, как много значит для нее сцена.

На столике в комнате возникает серое марево, пространство раздается, выплевывая из пустоты поднос, уставленный тарелками с едой. В центре изящная невысокая ваза с голубыми ромашками. Белая карточка так и манит взять её в руки. «Прости. Не сердись. Я должен подумать».

Не ты один. Мне тоже нужно о многом подумать. Мы оказались слишком разными, чем ты ожидал. И не станет ли это непреодилимым барьером между нами?

Лорд Рассветной Империи… Я напрягла память, пытаясь вспомнить карту этого мира. Кажется, земли Империи лежали к западу от Лахарии, обширные такие земли, на полматерика. И где-то там, в Срединных землях лордство Найлса.

Глава пятая

Горный монастырь, территория княжества Лахарии

Облокотившись о высокий парапет, Виктория смотрела, как десять всадников на измученных долгой дорогой лошадях въезжают под стрельчатые ворота монастыря. Садящееся за гору солнце подсвечивала кольчужные доспехи, придавая воинам окровавленный вид. Девушка передернула плечами. Стоять на ветру было холодно, но находиться в четырех стенах еще хуже. Потому и попросилась встретить гостей.

Сколько она в этом мире? Почти четыре недели. Три недели иллюзий и одна жестких разочарований.

А как все заманчиво начиналось… Когда же она начала падать в эту кроличью нору? На перекрестке? В больнице? Нет, пожалуй, все началось в баре.

Виктория.

* * *

Земля

Я – плохая дочь.

Бокал с текилой качнулся в руке, соглашаясь с этим утверждением. Громкая музыка привычно била по ушам, рядом мелькали чьи-то тени, слышались голоса – иллюзия жизни моего одиночества.