Королева скелетов

Девушка взглядом нашла рыжие пятнышки, резвящиеся внизу. Пятнышек было многовато. Намек понят – бежать отсюда сложнее, чем из Алькатраса.

Однако это была не единственная странность обители. Виктории никто не запрещал в открытую ходить по территории, но стоило только пересечь галерею, как на её пути вставал некто из братии, жестами интересовался, что она здесь забыла, а через очень короткое время к нам присоединялся кто-нибудь из четверых опекунов.

Почему опекунов? Логика подсказывала, что четверо монахов, заключивших с ней устный контракт, назначили быть ответственными за её подготовку. А еще они были единственными в обители, знающими русский язык, кроме Мастера, конечно. С ним самим она имела честь встретиться в первый же вечер.

Неприятный старикашка. Если охарактеризовать кратко – хищник на пенсии. Грива поседевших волос, немного расплывшиеся черты лица, крючковатый нос выделялся из облика, соответствуя скорее грифу, чем льву, а вот светлые карие глаза смотрели холодно и с прищуром. И разговор больше напоминал инструктаж, чем доверительную беседу.

– Виктория, рад знакомству.

Голос у Мастера рокочущий, и акцент чувствуется довольно сильно, но говорит он правильно, не делая ошибок.

– Тебе предстоит многому научиться за этот месяц и в первую очередь нашему языку.

– Прошу прощение, но зачем?

– Твое удивление понятно. Однако все наши агенты обязаны владеть лаханским. Не секрет, что за последние годы твой мир развивался довольно стремительно, и нам не нужны проблемы со спецслужбами. Разговор на лаханском не поймут случайные прохожие, и у тебя не будет сомнений, что человек, обратившийся к тебе на нашем языке, работает на нас.

– Понятно, – она кивает. Логика ясна. Только, ой, как не хочется садиться обратно за парту. Смущают сроки, – месяц, не маловато ли?

– Вполне достаточно, – многообещающая ухмылка, – у нас свои методы обучения.

Связь с домом ей действительно обеспечили. Раз в три-четыре дня она писала смс: «жива, здорова, в горах тяжело, но очень интересно и тому подобное», затем отдавала телефон одному из опекунов. На следующий день его возвращали с ответом от мамы, приветом от папы и всяческими пожеланиями-советами от Сережика, вроде «не лезь на скалы, а то упадешь или увидишь йети – не забудь сфотографировать».

Батарею каждый раз подзаряжали, но она экономила, отключая телефон в чужом мире. Братишке действительно стало легче, он выздоравливал, шокируя этим лечащих врачей. А Виктория ждала кратких смс от родных, словно боец на фронте писем. Тоску по дому не могли перебить даже странные занятия.

Её учителя звали Листэр. Внешне он напоминал подсушенную травинку – светлые соломенные волосы, небольшой рост, мелкие черты лица, тоненькие ручки. Казалось, дунешь и переломится, но хрупкость монаха была обманчива. При девушке он легко переставлял массивные деревянные кресла, двигал стол к окну, чтобы свет падал на книги. Занимались они в библиотеке. Сами уроки проходили всегда одинаково: Листэр заставлял выпить какую-то горькую настойку, Виктория подозревала для расширения сознания, затем впивался тяжелым взглядом своих угольно черных глаз. Девушка должна была сидеть смирно и не отводить глаз. Если она начинала ерзать и трепыхаться, брал за руку. От горячих пальцев по телу распространялось приятное тепло, и Виктория послушно замирала. Сознание начинало плыть, окутываясь приятной дымкой, и звучащие слова ложились на него, словно влитые.

С чтением дело обстояло легче всего. Произношение было нетрудным, и девушка довольно быстро научилась читать сложные тексты. Чтением она занималась с Иденом, и эти уроки ей нравились гораздо больше. Красавец Иден под настроение мог и рассказать что-нибудь забавное, он хвалил за успехи, а за ошибки не ругал, лишь недовольно морщился. Листэр же пугал до дрожи в коленках. Виктории почему-то казалось, что он читает её мысли, настолько их диалоги были обрывистыми. Хотя однажды Листэр разговорился. Произошло это после утренней вылазки, предпринятой Викторией в так называемый «мертвый час». Идея была попытаться продвинуться дальше своего крыла и библиотеки, которая примыкала к холлу с противоположной стороны.

Обитель была погружена в тихий сон, ночные сумерки еще прятались по углам, а долина была скрыта густым туманом. Виктория нацепила кроссовки, джинсы и черную водолазку, на лицо нанесла полоски туши, на голову нацепила вязаную шапочку, вывернув наизнанку темной стороной, и чувствуя себя полноценным разведчиком, тихим крадущимся шагом выдвинулась в сторону холла.

Что она хотела найти или обнаружить – ей и самой было не ясно. Получить ответы хоть на парочку вопросом – вот была её цель. Чем занимаются монахи? Где проход в родной мир? Есть ли выходы в остальные миры, и что монахи приберегли для неё самой? Самое главное Виктории хотелось понять – на той ли стороне она играет.

– А можно…?

– Нет, тебе это знать не положено.

– А почему…?

Листэр досадливо поморщился: