Королева скелетов

– Нет, но моего слова будет недостаточно?

– Боюсь, что так, – тяжким вздохом подтверждает леди Гальджио, – мы даже не можем представить тебя, как невесту Найлсио, а значит, мой сын не имел право находиться в твоей комнате. Натаниэль, естественно, никто привлекать не будет, её мать не позволит даже упоминать имени дочери.

– Но доказательства?

– Милая, – от горькой усмешки Лилит у меня мороз пробегает по кожи, – неужели ты думаешь, он не позаботился о такой мелочи? Да они и не нужны. Убийство посланника в доме лорда означает вызов Императору. И неважно, кто убил, ответит хозяин дома.

– И как у вас карается измена?

– Смертью.

Одно короткое слово, а сколько бед и скорбей оно приносит с собой, сколько внезапно оборванных жизней заключают в себе всего лишь шесть букв.

Наступившая тишина несет в себе привкус надвигающейся беды. Я вижу, как склоняется гордая голова леди Гальджио под тяжестью свалившихся несчастий.

– Но чего хочет Император?

– Т-с-с, – Лилит оглядывается по сторонам, как будто враги могли незаметно подобраться к нам, и понижает голос до еле различимого шепота, – он ищет портал в другие миры.

– Здесь?

Дверь в столовую распахивается, и к нам, наконец, заявляется та самая неизвестность. Светлые волосы уложены один к одному, серые глаза выглядят почти безжизненно, бледная кожа и резко контрастирующий с ней злой румянец на щеках. Эдакий Кай после обработки Снежной королевой.

– Леди Гальджио, – холодный кивок и заинтересованный взгляд в мою сторону.

– Ваше высочество, – Лилит ухитряется сочетать несочетаемое: презрение и ненависть с внешним почтением к высокому титулу.

Левый глаз его высочества недовольно сощуривается.

– Представьте нас, – коротко командует он, словно мы уже переместились в допросную.

– Маргарита, гостья, – не глядя на меня, отвечает Лилит. Что же, все правильно. Я сама так хотела, быть просто гостьей и никем больше. Отчего же сжимается сердце, и болит прикушенная губа.

– Чья гостья? – его высочество, не мигая, смотрит на меня, словно паук на муху.

– Моя гостья, – в столовую, запыхавшись, врывается очень красивый смерч по имени Габриэлла, за спиной феи переминается Натан, подмигивая и подавая какие-то странные знаки.

Лицо паука скучнеет, заинтересованность слетает с него, словно последний лист с дерева, обнажая застывшую в ледяной броне душу.

– Ваше высочество, – поспешно добавляет фея.

* * *

– Здорово, что мы тебя заберем отсюда, правда? – Натан приплясывает на месте, внося хаос во все, чего он касается, и в итоге мои сборы превращаются балаган.

– Правда, – устало киваю. Кажется, вот эту кофточку я перекладываю с места на место уже в третий раз. У меня ни на что не осталось сил. Зачем я здесь? Что я делаю?

Тело бьет слабая дрожь, руки заледенели, в голове мечутся мысли одна хуже другой, а в груди жалобно ноет сердце. Мне не дали попрощаться с Найлсом. «Ради твоего же блага», – шептала фея, настойчиво утаскивая из комнаты. «Поверь, ты ему сейчас ничем не поможешь, – уговаривал Натан, таща за другую руку, – только хуже сделаешь, а вместе мы что-нибудь обязательно придумаем».

Мне никогда не забыть тусклый взгляд Лилит, провожающий мое трусливое бегство и ехидно-понимающую улыбку его высочества. Закрывшаяся дверь отрезает один кусочек моей жизни от другого.

Найлс… ну, почему с тобой все так не просто. Ты взялся вершить мою судьбу, когда твоя собственная висела на волоске. Намеревался сделать меня счастливой, а сам оставил соломенной вдовой. Назвал невестой и угодил в камеру, из которой лишь один выход – на тот свет. Но за что я тебя никогда не прощу – ты не дал мне времени понять, что я чувствую к тебе на самом деле. Люблю или ненавижу? Злюсь или всего лишь пытаюсь скрыть свой страх за тебя?

– Как долго ты копаешься! – Натан вырывает кофточку из моих рук и бросает её в баул, – все, остальное дома докупим.

На выходе нас посчитали по головам, проверили багаж, и в сопровождении аж четырех гончих вежливо сопроводили через лабиринт к порталу. Рослые фигуры гончих в темно-коричневых плащах венчали полноразмерные маски собак.

– Иллюзия, – шепнул Натан, заметив мой удивленный взгляд, – хочешь, сниму?

– С ума сошел, тьфу, сошла?

Меня аж холодный пот прошиб при мысли об очередном неконтролируемом выплеске сил фея, да еще в таком «дружелюбном» окружении. Если они и вполовину такие «милые», как их хозяин, нас на куски порвут.

Фей пожал плечами и к моему облегчению переключился на лабиринт. Тот представлял собой удручающее зрелище. Стены словно примяли огромной кувалдой, в дорожке зияли дыры, зелень почернела, а кое-где превратилась в кучи пепла.

– Неплохо сработали, – прошептал Натан.

– Милая, что ты такое говоришь? – с неодобрением воскликнула Габриэлла. – Это…, – она покосилась на конвой, – нас не касается, ясно?

– Да, мамочка, – скривился Натан, и тут же подмигнул мне, – дома поговорим.