Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Вот уже неделя, как двери не закрываются. Она машинально отвечает на пожатие руки того или иного человека, не зная, кто он. Странными ей слышатся разговоры некоторых гостей – о каких-то концертах, артистах, культурных событиях, они думают этим отвлечь ее от скорби.

В Народном доме друг их семьи, судья Верховного суда справедливости Хаим Коэн произнес траурный монолог. Он много цитировал из Первой книги Пятикнижия Моисеева «Бэрейшит» – о борьбе праотца Иакова с Ангелом Божьим.

Слова, произносимые тяжелым судейским голосом Хаима Коэна, не доходили до ее сознания:

«Но перед тем как началась эта борьба, Иаков пребывал в одиночестве. Он ушел из своей страны и своего дома в страну своей мечты – решительный, бунтующий, полный сил, готовый к делам «Бэрейшит», к созданию Нового мира, к созданию Рая на земле. Найдя многих добрых помощников в своем великом стремлении и реализации мечты, в созидании мира людей, в конце дней, в итоге жизненного пути он остается один. Но у него не отнять величия его дел и свершений.

И вот, он вступил в борьбу с Богом. Борьба эта многолика. И, вероятно, первым делом, это была борьба того, кто вырос на традициях праотцев, того, для кого их Бог не был воображаемым созданием, по которому тосковал народ, не только источником вдохновения и завершением поисков нашей национальной культуры во всех ее проявлениях и формах в течение поколений.

Бог был тем фундаментом, без которого всё – Ничто.

И вне Его – только варварство, пустота, идолопоклонство. Нет ничего нового в борьбе иудея с его Богом. Но единичны те, кто выходит на эту борьбу. В завершение этой борьбы возник новый мир, более богатый, более полный, более открытый, – мир иудаизма.

Израиль Розенцвайг был одним из немногих. Он вступил в борьбу с Богом и изгнал Его из Рая. И вот – мир иудаизма, расцветающий Райский сад, источник, который не разочаровывает своей глубиной и ароматом. Придут его ученики, которые удостоятся его мыслей и положений. Придем мы, чтобы поблагодарить его за то, что открыл нам немного тут и немного там из своих сокровищ, дал нам заглянуть в его сад, и вкусить из его плодов».

Хаим Коэн продолжает говорить о борьбе ее Израиля, во имя создания нового общества людей с чистыми руками, об его интеллектуальной и моральной независимости, о его мужестве и силе духа в борьбе за свои принципы. Верховный судья в сильнейшем волнении завершил свое выступление, с особой значительностью пожал руку Наоми, как бы подтверждая свое обещание Израилю: заботиться о его жене и дочери после его смерти. Среди тысяч писем с соболезнованиями пришли, так же, от Игаля Алона, исполняющего обязанности главы правительства вместо умершего Леви Эшкола, министра развития и туризма Моше Коля, государственного контролера Зигфрида Мозеса, и также от посла Германии Рольфа Паулса.

Дорогая Наоми!

Несомненно, в душе твоей горечь, прости, что до сих пор не писал тебе после постигшего тебя горя! Но поверь мне, дорогая Наоми, что много раз я садился писать тебе, и никак не мог преодолеть свою бесталанность в писании соболезнований. Каждое слово казалось мне обыденной или литературной, и я его зачеркивал. Теперь я сижу и пытаюсь найти самые простые слова. Ведь ты знаешь, что многолетняя настоящая дружба связывала меня с Израилем. А после того, как твое имя соединилось с его именем, дружба наша стала еще горячей. С большим вниманием я читал и слушал его мнения о моем творчестве. В нем было чудесное сочетание умного ученика ешивы и тонкости духа. Сообщение о его смерти ввело меня в глубокую депрессию. Я потерял дорогого друга, и твой образ его вдовы, не исчезает с моих глаз. Я глажу твою голову, глубоко сочувствую твоему горю и жму твою руку рукопожатием друга, что я неоднократно доказал.

С благословением, А. Шлионски

Соболезнование от Президента Залмана Шазара:

Дорогая Наоми,