Королева в тени

Прежде чем покинуть Стамфорд, я оставила деньги, чтобы нанять трех священников, которые бы непрерывно молились за упокой бессмертной души Томаса. Ему понадобится такое заступничество. Меч был ему теперь ни к чему, но я позабочусь о том, чтобы на надгробной плите было выгравировано изображение и его славного оружия, и его доспехов. Чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений – здесь покоится знатный рыцарь.

Я не могла поверить, что он опять покинул меня.

Хотя на этот раз у меня не было никакой возможности остановить его, ибо он действовал не по своей воле.

Последнее, что я сделала, это положила в гроб Томасу его шелковую ленту, и теперь она, аккуратно сложенная, лежала у него на груди, в том месте, где когда-то билось его сердце. Похоже, это был самый лучший жест с моей стороны из всех возможных. Я всегда понимала его преданность долгу, хотя в итоге эта преданность и забрала его у меня.

Весна, 1361

– Однажды, Джоанна, вы снова выйдете замуж, – заметил мой кузен-король, когда мы с ним вместе ехали из Стамфорда на юг.

– Я не думаю об этом, – ответила ему я.

Мне казалось, что он специально был навязчиво сочувствующим, чтобы отвлечь меня от моей утраты, и поощрял смотреть вперед, дабы уже сейчас я стала задумываться о своей будущей жизни и жизни моих детей.

– К тому же это будет хорошим политическим ходом, – с циничной беспечностью добавил он, – как для меня, так и для вас.

В этом заявлении, безусловно, был свой резон.

И если великопостная еда не соблазняла меня, то этот неоспоримый факт подбросил мне пищу для размышлений: пищи этой было даже слишком много, причем не самой приятной на вкус. Все это напоминало быстрое пресыщение соленой рыбой, которую, один раз отведав, дальше есть уже невозможно.

Вернувшись в Вудсток, где я на тот момент жила и где оставила на попечение королевы двух своих дочерей, я внимательно и со всех сторон рассмотрела сложившуюся ситуацию, как будто это была картинка из часослова Филиппы, нарисованная во всех подробностях яркими, сочными красками. И вот что мне увиделось.

В настоящее время я представляла собой самую ценную из всех вдов, сияющую, как до ослепительного блеска отполированный клинок дамасской стали.

Разумеется, Эдуард знал мне цену, как и многие другие, руководимые своими тщеславными амбициями. Я была вдовой, влиятельной и, безусловно, богатой вдовой, владевшей дворянским титулом по праву. А бежавшая в моих жилах кровь Плантагенетов представляла особую ценность для какого-нибудь честолюбивого лорда. Мне было тридцать два, я уже много раз доказала свою способность рожать и все еще находилась в детородном возрасте. К моим словам прислушивался мой кузен-король. Время от времени, по крайней мере. И определенно прислушивалась его жена, королева. У меня было четверо здоровых детей: двое многообещающих сыновей, продолжающих род Холландов, и две дочери, которые могли быть отданы замуж за представителей лучших аристократических семей Англии и Европы.

Таким образом, я представляла собой влиятельную женщину, предмет вожделения, словно большой драгоценный камень без изъяна в дорогой оправе из чистого золота.

Я исследовала себя в зеркале. Нежный оттенок кожи цвета слоновой кости с годами ушел, но в остальном мое лицо мало в чем изменилось. Можно сказать, что возраст даже придал моим чертам большей выразительности и силы. Моих же волос, аккуратно уложенных под траурной вуалью, время вообще не коснулось. Я была все той же Прекрасной Девой Кента, как и в молодости.

Я отложила зеркало в сторону.

Все это должно было меня немало тешить, однако сквозь защитный панцирь моего ежедневного бытия уже пробивали себе дорогу ростки неопределенности нашего будущего. Мой жизненный путь сделал резкий поворот в неожиданном направлении. Я была вдовой всего-то три месяца, однако мне было известно, что есть уже целый ряд мужчин, приближенных к королю или добивающихся этого, которые, будучи вдовцами или холостяками, искали моего расположения.

Я была не настолько наивна, чтобы не предвидеть этого.

Таким образом, дальше последуют предложения руки и сердца. Еще на похоронах Томаса я заметила задумчивый взгляд Эдуарда. «К чему долго ждать?» – рассуждал он. Я догадалась, что король думал об этом, когда он сопровождал меня по дороге обратно в Вудсток. Вот идеальная во всех отношениях жена, – если, конечно, не обращать внимания на ореол ее прежних скандалов и ее своенравный характер, скрывающийся за красивым экстерьером, – которая могла бы связать какого-нибудь влиятельного человека с английским троном родственными узами. Так кто же станет этим счастливчиком?