Королева в тени

Это была одна из новых монет Неда, которые уже были отчеканены в достаточном количестве; я взяла ее и внимательно осмотрела. Тут я вспомнила сердитые взгляды в зале для аудиенций, которые заметила, когда вошла. Так вот оно что, они были связаны с этим символическим посланием в виде новой золотой монеты – первым жестом завоевателя, желающего насадить свою власть в новой стране. Это, возможно, отражало амбиции Неда, но совершенно не обязательно поможет ему завоевать новых друзей. Хотя сам девиз: Господь – судия праведный, крепок и долготерпелив, – должен был устроить всех.

Я наблюдала за ним, когда он смотрел на провинцию, где ему предстояло сделать себе имя. В зале для аудиенций, куда я, ничего не подозревая, тогда вошла, не было и намека на дружелюбие или хотя бы искреннее уважение. Наверное, Неду потребуется больше времени, чтобы научиться, забирая одной рукой, другой раздавать своим подданным покровительство и признание. И еще один момент, который я заметила, как только мы обосновались в Бордо. Его друзья, с которым он проводил время, все до единого были англичанами. Зная Неда, я могла смело предположить, что в этом плане в Ангулеме ничего не изменится.

– Что думаешь? – спросил он, снова возвращаясь от своих мыслей ко мне и моему анализу ситуации.

– Поезжай на охоту с гасконскими лордами, – предложила я.

– Чтобы получить от них удар ножом в спину?

– Так ты заведешь среди них друзей.

– Зачем это мне? Они должны воспринимать меня как своего принца. Они все присягнули мне в верности.

Нет, он не понимал. Здесь проявлялась его дикая движущая сила, мощная, как и прежде, которую я помнила еще с наших детских лет, когда он всегда действовал по своему усмотрению, даже не задумываясь, что его решения могут быть сомнительными. Повзрослев, он не перерос этой своей манеры поведения, и теперь я сомневалась, что это вообще произойдет хоть когда-нибудь. И если в бою это, возможно, играло какую-то положительную роль, то в этой новой и сложной для Неда ситуации успеху не способствовало.

– Думаю, тебе следовало бы завоевать их доверие.

– Не вижу причин, по которым я должен так поступить.

Видя, как упрямо сжались его челюсти, я оставила эту тему. Я начинала видеть первые волны на поверхности нашего безмятежного аквитанского пруда, которые поднял Нед. И мне каким-то образом нужно было добиться, чтобы и он их заметил.

Но затем мое участие в правлении Неда в силу обстоятельств было сильно урезано.

Начало марта, 1364. Ангулем

Родить моего сына мне оказалось легче, чем его вынашивать. Радость, более яркая, чем весеннее ангулемское солнце, в лучах которого купались стены нашего шато, буквально захлестнула меня, когда я держала это дитя на своих руках в первые мгновения после его рождения. Младенец ничем не отличался от детей, которых я рожала до этого. И все же он был другим. Он был горячо желанным наследником Неда. Его будет крестить лично Эдуард, и однажды он станет королем Англии.

В душе моей не было никаких сомнений. Однажды это дитя будет править страной и тем самым восстановит мою репутацию, так что я засияю во всем своем благодетельном великолепии. Ребенок плакал, и это был мощный крик жизни, так что я отбросила в сторону крутившиеся в голове пустые слова сэра Бартоломью Бургхерша. Корона Англии перейдет к Неду, от него – к его сыну, а с годами – к сыну его сына. Монархическая династия Плантагенетов будет продолжена благодаря моей крови. И сейчас на руках у меня, безусловно, находился будущий король, который размахивал руками и жмурился под яркими лучами, краснея от натуги.

Завернув младенца в покрывало с геральдическим гербом Неда, я передала его в руки одной из своих женщин и отослала показать отцу. После чего стала ждать.

Ребенка вернули мне без каких-либо комментариев. Однако с ним в пеленках находился подарок, который обнаружили, когда укладывали малыша в его золоченую колыбель с королевской символикой, а потом принесли мне.

– Мадам.

Женщина положила его на покрывало ко мне на кровать. Это была монета, но больше по размеру, чем та, которой я восхищалась, и гораздо более впечатляющая. Я очень устала после родов, однако взяла ее и положила на ладонь. Это было как раз то, что я хотела с самого начала, – внушительный и увесистый pavillon. На ней правитель Аквитании в обрамлении его любимых страусиных перьев стоял под красивой витиеватой аркой; на голове у него была корона принца, в правой руке – меч. На реверсе красовались сдвоенные изображения fleur de lis[30] и леопардов – истинные символы могущества и богатства.

Символы мне очень понравились. Как и девиз.

Господь – моя сила и щит; сердце мое на Него надеется.[31]

А еще там была записка с объяснениями.

«Тебе нравится, дорогая моя Джоанна? Это скопировано с монет, которые чеканил король Франции. Я не могу позволить королю Франции затмить меня в таком вопросе».